Нашлись, кроме того, и другие люди, ненавидевшие Меньшикова и имевшие огромное влияние на юного императора. Прежде всего, это была его сестра, царевна Наталья Алексеевна. Все современники, как русские, так и иностранцы, единодушно воспевали если не её красоту, то неотразимую прелесть. Всего лишь годом старше своего брата, она была много умнее и образованнее, чем он, давала ему прекрасные советы больше работать и избегать дурного общества. И брат, похоже, был склонен к этим советам прислушиваться. Во всяком случае, сохранилось письмо императора к его сестре, где на плохой латыни он излагает теорию просвещенной монархии в перемешку с нежными изъявлениями благодарности за помощь в деле воспитания из него хорошего государя. И её же он чуть ли не коленях умолял помочь разорвать помолвку с нелюбимой и немилой невестой - Марией Меньшиковой. Но регент и будущий тесть был ещё слишком силен, чтобы можно было пренебречь его дочерью.
Нашелся другой путь. Царевна Наталья стала появляться у императора в обществе их тетки - царевны Елизаветы, младшей дочери Петра Первого. Очаровательная и жизнерадостная, семнадцатилетняя Елизавета меньше всего помышляла о работе и добродетели. Влияние её вначале проявлялось в самых невинных сферах: она развивала в племяннике любовь к физическим упражнениям. Отличная наездница и страстная охотница, она на целые дни завладевала императором и завлекала его в подмосковные леса, причем злые языки утверждали, что занимались они там не только охотой.
И в этих сплетнях, возможно, была доля истины. Петр Второй рано достиг физического развития, а приятель-фаворит Иван Долгорукий постарался приобщить его к доступным и примитивным удовольствиям. Любимым занятием императора и его компаньона были налеты на городские усадьбы московских бояр, где их жертвами становились крепостные девки. Тетка Елизавета не видела в этих развлечениях ничего предосудительного, добродетельная царевна Наталья закрывала глаза на похождения братца, а официальная невеста молча страдала в пышном одиночестве родительского дома. Естественно, она не ревновала: княжна Меньшикова никогда не любила плохо воспитанного мальчишку, но положение её становилось просто невыносимым. Чашу переполнила внезапная тяжелая болезнь князя Меньшикова: через два месяца после пышного обручения его дочери с императором у Александра Даниловича открылось кровохарканье и врачи объявили его безнадежным. Несколько недель спустя железный организм князя справился с недугом, но и император, и Верховный совет уже почувствовали облегчение и возвращение опеки и диктата показались им нестерпимыми.