— Сэнсэй, простите меня за грубость, но, Вы, хотите сказать, что испугались ребенка? — Шота не мог поверить собственным ушам, глава такой сильной школы, как Синдо-рю, устрашился какого-то сопляка.
— Не ребенка, а того, что сидит внутри него…
* * *
— …вот так печать и оказалась у меня.
— Это самая идиотская история из тех, что я слышал. Гопник Шота — сын и наследник главы Сётокан? Хорош ссать мне в уши, Акихико! — он что за идиота меня держит или несет эту чушь потому, что в нескольких метрах позади нас плетется Раттана?
Хотя, насчет второго я погорячился. Девчонка гайдзин и ни черта не смыслит в наших порядках. А, если чего и сообразит, то кто ей мелкой иностранке поверит — только пальцем у виска покрутят да отправят гулять на все четыре стороны.
— Говорю тебе, это правда! — какое праведное возмущение, если бы не знал этого парня как облупленного, то точно бы поверил в его байку.
— Ладно, проехали. Не хочешь рассказывать — не надо. — отмахиваюсь от этого барона Мюнхгаузена местного разлива. — Все равно, с клубом ты неплохо придумал. Осталось месяц подождать и из-за нехватки членов твой кружок боевой доблести прикроют.
К моей радости, у школьных клубов Японии существует железное требование к минимальному количеству участников. В кружке должны состоять, как минимум, пятеро учащихся иначе его вскоре ликвидируют.
— Ммммм… — не нравится мне это его мычание, жопой чую очередные неприятности.
— Да говори уже!
— О, а вот и наш класс!!! — сбегает от дальнейшего разговора этот мелкий вредитель, отчего мои опасения на его счет лишь усиливаются.
Несмотря на то, что мы трое после выхода из учительской резко сбавили шаг и плелись все это время, как черепахи, нам все-таки не удалось прогулять занятие. Судя по часам, висящим над входом в класс, вовсю идет вторая половина урока. Деваться нам некуда, разве что…
— Простите за опоздание! — отодвигает дверь потомок Миямото, не оставляя нам с Раттаной другого выбора, кроме как последовать за ним.
— Простите за опоздание!
— Простите за опоздание!
За прогул отделываемся легко — одними извинениями. Учителя математики заранее оповестили о нашем возможном опоздании, поэтому его коронные лекции обходят нас стороной.
Остаток урока пролетает незаметно, даже не успеваю как следует задремать. Голос старого преподавателя почему-то действует на меня, как доза убойного снотворного. От его монотонной подачи веки тяжелеют, а голова так и просится прикорнуть на парту.
Когда раздается звонок, я оперативно выталкиваю Акихико из класса, подальше от его агрессивно настроенных поклонниц. И мы, под подозрительными взглядами мелких, шушукающихся извращенок отправляемся на крышу — нам есть что обсудить.