Поднимаюсь я неторопливо, внимательно отслеживая собственное окружение. Еще не хватало ломиться сломя голову, не зная планировки здания. Так недолго и тесаком из-за угла получить. Переступая порог второго этажа, резко пригибаюсь во избежание травм несовместимых с жизнью, но холодный металл не свистит над головой — пронесло! Из соседнего помещения доносится звук падения чего-то тяжелого. Медленно, стараясь не издавать лишнего шума, приближаюсь к источнику звука и украдкой заглядываю в комнату. Посреди помещения, в окружении четырех трупов, истекающих кровью, возвышается мужчина в черных, классических брюках и белоснежной рубашке. Его ассиметричное, вытянутое лицо украшают круглые очки в металлической оправе. Ладони незнакомца, обтянутые черной кожей перчаток, сжимают рукоять катаны. На лезвии меча ни единого кровавого развода. Четыре смертельных выпада и клинок сияющей своей чистотой — работа мастера. Вот дерьмо, надо было остаться на первом этаже, а лучше дома! — делаю аккуратный шаг назад, чтобы поскорее свалить подальше от опасного незнакомца. Но у судьбы, как обычно, свои планы — под подошвой раздается оглушительный скрип половиц. Ухожу перекатом в сторону — вовремя! Лезвие катаны пронзает бумажную перегородку — фусуму прямо над моей головой. Замешкайся я и клинок, пронзивший тонкую стену, рассек бы мне череп.
— Так вот вы какие — беспредельщики из Ёкайдо. — доносится из комнаты.
Вслед за равнодушным голосом из соседнего помещения появляется унылый тип, удерживая рукоять меча двумя ладонями. При этом кончик клинка смотрит строго на меня и слегка покачивается, словно змея перед броском.
— Не думал, что вы обычные детишки. — продолжает нести свой бред очкарик, медленно приближаясь. — Эти старперы из санро-кай совсем обезумели, если попросили Оябуна отправить меня для разрешения этой ситуации. Использовать Сирануи-рю*, чтобы резать каких-то сопляков — это то еще унижение.
*Сирануи-рю (яп. 不知火流?) — Школа кендзюцу Сирануи-рю была основана в 1860-х годах мастером-хитокири по имени Каваками Гэнсай. Сирануи-рю основывалась на высокой скорости и характеризовалась глубокими выпадами на правую ногу, при которых левое колено практически касалось земли.
Едва успеваю подставить дзюттэ под лезвие катаны — это, еще что за херня, как он так быстро сумел сократить дистанцию между нами?! Отскакиваю подальше от странного мечника, на всякий случай прикрываясь дубинкой, только что спасшей мне жизнь.
— Охо! Вот это реакция! — распластавшийся в глубоком выпаде очкарик возвращается обратно в стойку. — А ты непростой мальчик, да хафу?