— От тебя веет оптимизмом, Сильвия.
— Я здраво смотрю на ситуацию. Убегать от правды — удел слабых и убогих. Умение признать гибельную ситуацию и встретить её с гордо поднятой головой — удел сильных.
Ага-ага, все такие люди, что считают себя выше других, пытаются выделиться абсолютно во всём, что рождает извращённые взгляды на некоторые моменты.
— Нет, у нас есть шансы, — возразил я. — Сейчас мы переночуем и, если нас не съедят, ещё раз поднимемся и посмотрим, не рассеялся ли туман. Вдруг мы и не в туманной области. Если нет, то будем спускаться вниз и искать ручей. Надо выйти на какую-нибудь большую реку, а дальше уже по нему смотреть, куда выйдем.
— И куда мы выйдем?
— Куда-нибудь мы точно выйдем. Пойдём вверх по течению. Если река широкая, велик шанс, что она идёт с верхней земли.
— Но там такие склоны, что не подняться.
Да, у плато склоны будь здоров.
— Да, и мы пойдём потом вдоль него.
— Нас скорее съедят, — хмуро отозвалась она.
— Пока же не съели, верно? — прижал я её к себе посильнее. Главное, не дать отчаяться и смириться с участью. Показать уверенность и заставить верить если не в саму себя, то хотя бы в меня. — Я смогу нас вывести.
— А ты самоуверен, — взглянула Сильвия на меня.
— Я уже бывал схожей ситуации в… когда был в форте, — выдумал я. — Просто делай в точности то, что я буду говорить, и мы выживем. Даже если я скажу тебе стоять на месте весь день. Это очень важно, поняла?
— Хорошо, Тэйлон, я поняла тебя, — покладисто согласилась сестра.
— Вот и хорошо. А теперь спи. Я тебя разбужу потом, будешь караулить под утро.
Я позволил Сильвии устроиться передо мной между ног и облокотиться на меня, после чего укрыл её пиджаком и обнял. Через пару минут её дыхание успокоилось, и она удивительно быстро уснула. Я же, греясь об её тёплую тушку, старался прислушаться к округе через треск костра и шипение сырых полений.
Несколько раз за ночь мне казалось, словно что-то проходит рядом, я даже слышал шелест листьев, однако никого заметить мне не удалось. А ещё ночью мне нехило так прилетело от Сильвии. Сидя в моих объятиях, которые и грели, и не давали ей упасть, она неожиданно дёрнулась и пробила мне макушкой прямо в челюсть, от чего в глазах побелело. Зубы щёлкнули так, что на всю округу, наверное, было слышно.
Под утро, когда оставалось, по моим прикидкам, до рассвета часа три-четыре, я растолкал её. Сильвия мутным взглядом взглянула на меня, после чего пробормотала:
— Я так надеялась, что мне это снится… — зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Так темно…
— Сейчас часа четыре примерно. Теперь карауль, а я посплю немного. Разбудишь, как будет светлеть.