Со дня моего возвращения в прошлое времени прошло немало — больше месяца, и я уже окончательно убедился, что останусь в нем надолго, скорее всего навсегда. Правда, будущее стало слишком неопределенным, и теперь я не знал, как действовать наверняка. Любое вмешательство в его ход сулило слишком кардинальными переменами.
В Варгане пока что все осталось в подвешенном состоянии. Крапивин не спешил уезжать и продолжал со своей командой искать следы чернокнижников в городе. Ведь, даже если они покинули княжество, кто-то наверняка должен был их видеть, пока они были здесь.
Вулпесы похоронили Элеонору, точнее на прощальном кострище была тряпичная кукла, набитая оставшимся от их дочери пеплом. Несмотря на то, что все от них ожидали отъезда из княжества, напротив — они остались в городе и, судя по разговорам Олега с отцом, по-прежнему намеревались вкладывать деньги в развитие Юга. И Олег уже начал намекать отцу, что Вулпесы предлагают хорошую цену за погибающий виноградник в Хорице. Это меня насторожило, потому что в прошлом такие разговоры начались только в конце весны. И я еще больше убедился в том, что в этом деле с виноградниками что-то неладное.
В городе, к счастью, быстро утихли разговоры о смерти Элеоноры. Люди успокоились, когда выяснилось, что все сектанты, причастные к похищению девушек, мертвы. Но вот обо мне слухи продолжали обрастать все новыми и новыми подробностями. Отец и мать старались меня оберегать от них, но все равно кое-что доходило до меня.
Например, я подслушал недавно разговор Наны с Анфисой на кухне. Нана возмущалась, что народ теперь решил свалить на княжича все пропажи людей за последние несколько лет. Некоторые, особо впечатлительные, описывали меня чуть ли не жестоким кровавым чудищем, ворующим по ночам детей. Все это, конечно же, было всего лишь сплетнями — всерьез выступать с такими заявлениями никто бы не решился. Да и оставались в княжестве благоразумные люди, которые наоборот — защищали меня, так как я избавил их от сектантов. Но, к сожалению, их было меньшинство.
Раны, оставленные чернокнижником, затянулись после первого же обращения в волка. Хотя на боку до сих пор оставался черный шрам, который все никак не хотел рассасываться, да и почему он был черным — тоже непонятно. Врач сказал, что возможно в рану попал пепел или зола.
Через несколько дней после происшествия в лесу я уже был на ногах, но домашние продолжали носиться со мной как со смертельно больным. Только вот я с ними был категорически не согласен и, пока «восстанавливался», времени зря не терял.