– Я попрошу Резерфорда поторопиться. Кстати, сколько всего свалок может быть у такого города, как этот?
– Поиски сервера – не единственная проблема. Вы говорили, что хотите обезопасить жизнь Резерфорда.
– И что?
– Первоначально мы планировали просто похитить Резерфорда. Он отдает нужную нам штуковину – как мы сейчас знаем, это сервер – или говорит, где он находится, и потом, погруженный в глубокую депрессию в результате потери работы и чувства вины за атаку вредоносного вируса, сводит счеты с жизнью. Я – старшая группы, следовательно, именно я должна была все это организовать. Само собой, я бы позаботилась о том, чтобы дать Резерфорду уйти. Только тут как снег на голову явились вы, и половина моей группы стала инвалидами. Остальные переведены только на наблюдение. Чтобы все наконец закончить, срочно вызвали нового агента. Специалиста из Москвы. Старше меня по званию. Так что, если вы уедете и он доберется до Резерфорда, я, скорей всего, ничем не смогу помочь.
Шесть миль от заброшенной фабрики до города Ричер гнал машину, и в голове стучали слова: «Сорок восемь часов». И еще: «Нужно узнать».
В концептуальном смысле вопрос времени был проще. У них есть окно продолжительностью двое суток, чтобы действовать относительно без помех, пока группа Фишер ограничивается только наблюдением. Потом дела примут более крутой оборот. Возобновятся активные действия. Прибудет подкрепление. Некий специалист. Из самой Москвы. Званием выше, чем Фишер. На что способен – не ясно. Но точно известно, что к Резерфорду относится без особого сочувствия. А это означает, что, если они хотят заполучить сервер и передать его ФБР, целесообразно сделать это до того, как новый русский агент ступит на их землю. Проблему держать все в секрете решить гораздо сложнее. Тут надо руководствоваться практическими соображениями. В прошлом, когда Ричер командовал 110-й специальной многоцелевой следственной группой, он, как правило, со своими подчиненными был открыт. Иногда даже чересчур. Во всяком случае, более, чем это могло понравиться вышестоящему начальству. Если б оно об этом узнало. Но Ричер своим ребятам доверял. Каждого из них подбирал в свою группу лично. И с каждым лично работал. Мог предугадать, как себя поведет каждый из них в любой ситуации. Впрочем, если имеешь дело с таким человеком, как Фрэнсис Нигли[10], любые попытки скрывать что-либо – дохлый номер. Резерфорд нравился Ричеру. И Ричер не имел никакого желания скрывать от него правду. И не только потому, что Расти был ему симпатичен. Но он не настолько знал его, как своих ребят. Резерфорд уже успел сообщить о своем нежелании отдавать сервер властям. Он мечтал о деньгах, которые может принести ему программа «Цербер». Но Ричер был почти уверен в том, что Резерфорд передумает, поняв до конца все возможные последствия. Узнает про программу «Часовой». Представит себе проблему честных выборов. Подумает о русских, вносящих в общество смуту и раздоры. Однако, не рассказав Расти про внедренного в русскую ячейку агента ФБР или хотя бы не намекнув на это, невозможно дать ему полную картину происходящего и тем самым привлечь на свою сторону. А если что-то пойдет не так и Резерфорд попадет в лапы к русским, он может выдать эту информацию. Или сейчас, или позже, если они станут разбираться, почему в ходе операции все пошло не так. Когда Ричера не будет рядом, чтобы о нем позаботиться.