Тот сделал шаг назад, будто отступая, но ногу поставил уж как-то больно обдуманно. Постоял немного и вдруг, расставив в стороны руки, ринулся вперед, словно хотел задушить Ричера в медвежьих объятиях. Движение вполне разумное, только надо было его хорошенько замаскировать. Ребрами ладоней Ричер нанес противнику рубящий удар с двух сторон шеи, потом схватил за грудки, развернул и шмякнул о стенку. Глаза того остекленели, и дух из него вышел вон. Ричер добавил еще в солнечное сплетение, но не сильно. Ему не нужно было вырубать его полностью, только усмирить. Во всяком случае, пока он не назовет имя. Тот сложился пополам, коленки его подкосились, и он смирно уселся на землю у ног Ричера. Но добиться от него слова Ричер не успел: послышался вой сирены. И через несколько секунд на улице замигали красные и синие огоньки.
– Не двигаться! Держать руки так, чтобы я их видел!
Голос был искажен мегафоном, но Ричер все равно узнал его.
– Ага, на этот раз ты у меня ляжешь мордой в тротуар!
В ту самую минуту, когда Ричера вели в здание суда, Сперанский спускался в генераторную. Отчасти для того, чтобы проконтролировать, как там идут дела. И еще потому, что был возбужден и с нетерпением ждал горячей ночной работы. Может быть, даже не одну ночь, если бродяга окажется таким же живучим, как и журналистка. Пока он пребывал под землей, до него пытались дозвониться двое. Те же самые, что и раньше. Один на одноразовую трубку. Другой на трубку с защищенной линией. Только на этот раз, когда он поднялся из подвала, первым зазвонил защищенный мобильник.
– Ну что, дело сделано? – спросил Сперанский.
– Никак нет, – ответила трубка. – Группе пришлось свернуть операцию.
Сперанский подавил желание швырнуть мобильник в стену.
– Почему? В чем облажались на этот раз?
– Ни в чем не облажались. Решение было принято верное. Бродяга вышел из ресторана первым, Резерфорд задержался. Сделал вид, что собирается остаться, и группа заняла позицию и стала ждать, чтобы или взять Резерфорда, или убрать бродягу. Потом все пошло непредсказуемо. Бродяга затеял драку. Ни с того ни с сего, прямо на тротуаре. Никто этого не мог предвидеть.
– Ну хорошо. И с кем он подрался?
– С тремя. Два здоровенных шкафа и один тощий. Скорей всего, местные. Раньше никто их не видел.
– И как он, пострадал сильно? В больницу отправили?
– Нет. Нисколечко. Расправился со всеми тремя. Легко. Раскидал, не сходя с места. Но как только драка закончилась, явилась полиция. И его арестовали.
– А Резерфорд? Он не пострадал?
– Нет. Он не участвовал. Бог миловал. Он сидел в ресторане до последнего, а потом, наверно, незаметно удрал через черный ход в переулок. Видели, как он переходил улицу и вбегал в свой подъезд.