Я много раз объяснял, что мне нет смысла ездить в отпуск. Зачем? Когда я жил в Москве, я каждый раз так и норовил отправиться в отпуск в Париж. Так что теперь я всегда живу в отпуске.
Я поздно сообразил, что, отвечая так, я выступаю против самих основ республики.
Парижане отправляются в отпуск, потому что это святое. Право на оплачиваемый отпуск французы получили только в 1936 году из рук социалистического правительства Народного фронта. С тех пор ни один фронт, ни народный, ни антинародный, на отпуск не покушался.
Это свобода, равенство и братство, за это умирали коммунары на баррикадах и рвали шелк лионские ткачи. Эти дни взять – как отдать. Хочешь не хочешь, а надо.
Если ты не уезжаешь в отпуск, с тобой что-то не так. В лучшем случае – интрижка в соседнем квартале, и незачем ехать так далеко, чтобы заниматься тем же самым. Поэтому все только и говорят об отпуске, смакуют его, обсуждают его и театрально прощаются – не как обычно, мимоходом: «До скорого!» («А bientôt!»), а театрально, как на перроне перед скорым: «Ну что же, до сентября, мадам! – До сентября, месье!»
На моей парижской улице закрылись за последнюю неделю три магазина и одна химчистка. Опущенные жалюзи, замки́, запустение. Ветер наметает кучки старых билетов метро, кошка ночует под витринами. Вы думаете, кризис? Ничего подобного – август!
Париж в августе не похож на себя. Все коренные жители усвистели из города – кто на северное побережье, кто на южное, где цена дневного лежака на частных пляжах может достигать в эти дни цены ночи в гостинице.
Правительство сбежало из Парижа. Все знают, куда оно скрылось. Еще Саркози велел министрам не мотаться по заграницам, а отдыхать на родине. С тех пор строгостей поубавилось, но остается одно требование – не дальше трех часов от Парижа. Хоть пешком, хоть на реактивном самолете. Фотографы будут теперь их выслеживать на пляжах и за столиками на террасах южных отпускных ресторанов.
По телевизору идут сводки с главных дорог, по которым горожане катят к морю. Куда они едут? Зачем? Море на самом деле – в двух часах, его чувствуешь в переменах погоды, в ночных дождях, чайки сидят у меня на крыше и прогоняют голубей.
В городе совсем мало машин, а шоссе задыхаются. В августе настоящего парижанина ищи на большой дороге. Что ему делать в городе.
И самые верные, самые любимые точки того и гляди преподнесут вам такой же неприятный сюрприз, как мои соседи из бара «Ферди», куда я отправился поужинать вечером: «Мы на каникулах. Одни уехали заниматься спортом, другие – лежать на пляже, а наш Алексис – ухаживать за девушками. Мы вернемся в начале сентября, загорелые и в хорошей форме. Отличного отдыха всем, кто уезжает». Вот такое объявление висит на двери.