— Не ожидали? Или мне извиниться, что побеспокоила вас и уйти?
— Как вам будет угодно! — а руки уже крепко держали ее за талию.
— Вам не спится, Даниэль?
Сознаваться в том, что время от времени меня пробирает нервная дрожь, не хотелось. Слабости — все-таки прерогатива женщин. Мы, мужчины, всегда должны выглядеть олицетворением мужественности, недаром у двух этих слов одинаковый корень. И я сказал первое, что пришло в голову.
— Любуюсь звёздным небом, — чтобы только потом обратить внимание, насколько плотно оно затянуто тучами.
— Небо на редкость красивое, — как ни в чем не бывало согласилась со мной Сантра. — Вид у вас был печальный, — продолжила она. — И потому решилась нарушить ваше уединение. Подумала, возможно, смогу помочь.
— Только вы и сможете, — уверил девушку я сразу же после поцелуя.
— Ну тогда не будем терять времени? Единственное…
— Что именно?
— Мне все-таки хотелось бы позаботиться о своей репутации.
— Тогда давайте сделаем так. Вы переоденетесь в наряд служанки, а мужчины навроде меня только тем и занимаются, что водят их в свои спальни.
— Может быть, мне достаточно прокрасться в нее незаметно?
— Как вариант.
Под утро, при расставании, я не выдержал и задал тот вопрос, который все время вертелся на языке.
— Сантра, ни за что бы не подумал, что вы решитесь еще на одну встречу со мной.
— Это еще почему?
— Вы же сами сказали — сделали все, что хотели. Убедились в том, что слухи обо мне действительно верны. Или напротив. И поставили меня к вам в зависимость, ведь я именно тот самый тип мужчин.
— А для души?
Для души люди слушают музыку, или даже ее играют. Все, что между нами произошло — для тела. Или все-таки нет.
Так что мое умиротворение, на которое указал Синдей, имело совсем другие причины.
Иногда, слушая его, поначалу могло показаться — он несет явную чушь. Но если взглянуть чуть глубже, не выглядит ли все иначе? То, что он что сказал, не является ли настолько тонкой иронией, что понятна лишь мне одному? К тому же и взор у него оказался вовсе не такой подслеповатый, как утверждал он сам. Ведь именно Синдей первым увидел мчащийся к нам во весь опор головной дозор, состоявший из наемников Курта Стаккера.
— Стаккер? — взглянул я на того, совершенно не понимая, что именно заставило их так поступить.
Ведь для этого необходимо знать те инструкции, которые он им дал.
— Что-то идет не так, — отреагировал Курт. И оглушительно свистнул: никогда бы не подумал, что можно издать настолько громкий звук, всего-то заложив в рот два пальца.
Наша, пусть и небольшая колонна, обычно растягивалась довольно широко. Состояла она из головного дозора, который то и дело скрывался из глаз. В голове всегда ехали мы — Клаус, Виктор, Александр, Стаккер и я. И практически постоянно — Синдей Пронст: куда было от него деться? Вслед за нами держалась группа наемников — примерно треть из того числа что имелось у Стаккера. Затем шли телеги с нашим походным скарбом, карета фельдъегерей — желтая, с черными полосами, как придорожный столб. Сами они — весь десяток, и арьергард, где находились остальные наемники. Теперь, после команды Стаккера, арьергард оказался около нас в какие-то мгновения, в то время как остальная колонна остановилась.