Базант — правая рука Курта Стаккера, а именно он в подавляющем большинстве случаев возглавлял головной дозор, приблизившись к нам, осадил коня так резко, что оставалось только надеяться: у него имеются веские причины. Хотя уже по одному этому смело можно было судить — что-то случилось. Он — воин опытный, прошедший практически тот же путь, что и Курт Стаккер, а у того — почти двадцать проведенных в армии лет.
— Говори! — потребовал от него Стаккер.
— Порядка двухсот всадников, идут на рысях.
— Кто именно?
— Как будто бы драгуны, но до конца непонятно.
— Так драгуны, или нет?
— Часть из них.
— А другая?
— Другая одета как крестьяне, вооружена чем попало, но…
— Базант!
— Посадка у них, строй держат. И еще лошади.
Базант вел себя так, как будто опасался упрека: поднял тревогу из-за пустяков! Но если смотреть в суть, он полностью был прав. Хотя бы по той простой причине; заставить крестьян держать строй — задача еще та. К тому же крестьянские лошадки отличаются от строевых, и опытный кавалерист не мог не увидеть разницу. Не в меньшей степени опасение вызвало и другое.
Существует выражение: «В любви и на войне все средства хороши». Так вот, ходят упорные слухи, что волнения в Финдлаусте — дело рук короля Аугуста соседнего Нимберланга, который намерен вернуть провинцию. Посланные им эмиссары и сеют смуту, которая в любой момент может вспыхнуть мятежом. Притом не чурается Аугуст и откровенно гнусными методами, когда по Финдлаусту разъезжают целые отряды специально подготовленных им людей. Облачены они в мундиры королевства Ландаргии, но ведут так, как порой оккупанты не могут позволить — оставляя после себя сожженные деревни и висельников. Якобы король Ландаргии Эдрик таким образом наводит порядок. Столкнуться с одним из отрядов, было бы для нас смертельно: свидетели им не нужны.
Базант, не скрываясь, облегченно выдохнул, когда понял, что Стаккер принял его слова со всей серьезностью: значит, он не перестраховался. Сам Стаккер обратился ко мне.
— Господин сарр Клименсе?
— Курт, ваш опыт не в сравнение моему. Ни в какое сравнение.
И еще я невольно посмотрел назад, где примерно в получасе езды находились развалины форта.
Их было много во времена, когда именно здесь и проходила граница между Ландаргией и Нимберлангом. С той поры, когда установилась новая, минуло несколько столетий, и от укреплений мало что осталось. Но принимать бой в открытой степи — означало верную смерть. Безусловно, в том случае, если те две сотни всадников действительно представляют для нас опасность. Курт Стаккер мой взгляд уловил, чтобы, не задумываясь, кивнуть.