— Точно ведь не знаешь, кто в нем проживает? — без особой надежды на успех поинтересовался я.
Вообще-то сар Штраузен — настоящий кладезь знаний о всех более-менее знатных семействах королевства. Спроси его о ком-нибудь конкретно, и получишь получасовую лекцию, в которой тебе станет известно, благодаря чему далекий предок получил дворянство, как выглядит его герб, с кем он находится в близком и дальнем родстве. Но слишком далеко расположены здешние места от столицы, так что ответа можно и не получить. Спросил, и к своему удивлению услышал.
— Конечно же, да — сар Штроукки. И, между прочим, вполне может быть, что вы имеете родственные связи, пусть и очень-очень дальние. Во всяком случае, в летописях Карлгтона, оба ваших семейства упоминаются в ряде одних и тех же событий, на основании чего и можно сделать такое предположение.
— Клаус, тебе солнцем голову не напекло?
— Как будто бы нет, — серьезно ответил он. — А к чему интересуешься?
— Ты свою фразу со стороны смог бы понять?
— И что в ней было необычного?
— Вот это, — и я по памяти процитировал. — «Оба они упоминаются в ряде событий, на основании которых и можно сделать такое предположение». Звучит довольно нелепо, и не говорит совсем ни о чем.
Следующая его фраза озадачила меня еще больше.
— Я что, действительно так сказал?!
— Слово в слово, Клаус!
На всякий случай я посмотрел на него, чтобы встретить самый обычный его взгляд. Все те же голубые глаза, белокурые волосы, тонкий, с горбинкой нос. Даже шрам на левой щеке от пули, полученный сар Штраузеном на первой, и весьма на то надеюсь — последней в его жизни дуэли, выглядел таким же, как и всегда. Тонкой синеватой полоской, как будто Клаусу пришло в голову сделать незамысловатую татуировку. Так куда же делась обычная для него отточенность формулировок? Клаус, кстати, шрамом очень гордится, хотя и тщательно скрывает. Весьма неудачно, поскольку помимо меня, сей факт заметили и Виктор, и Курт Стаккер, и, сильно подозреваю, много еще кто.
— В таком случае возможно и напекло, — пожав плечами, легко согласился он. — Но возвращаясь к теме нашего разговора. Лет четыреста назад, когда твой род был на первых ролях в Ландаргии, и совсем уж непонятно по какой причине не занимал королевский трон, случилась война. Справедливости ради, тогда они бывали куда чаще. Так вот, твой далекий предок проявил в ней немалый героизм, что и осталось в летописях Карлгтона.
— Перерубил всех врагов мечом в одиночку? Для любого представителя моего рода — обычное дело! — Особенно учитывая, что являюсь единственным его представителем. — Разумеется, за исключением самого меня.