Мне хотелось сделать что-то такое, чем можно гордиться. Показать, что наша компания способна не только наживаться на несчастных, страдающих зависимостью к ОксиПро.
У Сильвии звякнул мобильник. Прочитав сообщение, она удивленно посмотрела на меня.
– Это от Милтона. Он хочет, чтобы вы немедленно поднялись наверх.
Я закрыл ноутбук.
– Даже не сомневаюсь.
Я поднялся на служебном лифте на один этаж. Раньше этот кабинет принадлежал отцу. И должен был стать моим. Как и во всех офисах руководства, здесь имелись окна от пола до потолка, только большего размера, раза в два. Я заметил шесть человек, что расселись на диване или развалились в мягких креслах. Они пили коньяк и смеялись. И выглядели вполне довольными собой. Словно что-то праздновали.
– А, Сайлас. Входите. Прошу, садитесь, – проговорил Милтон. – Выпить?
– Нет, спасибо, – отказался я, оставшись стоять в стороне.
– Вы же знакомы, – произнес Милтон. Он представил служащих из разных подразделений компании. Я не так долго проработал в компании, чтобы знать хоть кого-нибудь из них.
– Что за повод? – холодно спросил я, засунув руки в карманы брюк. – Еще нет и девяти утра.
– Конечно, мое повышение, – проговорил Милтон. – Акционеры с сочувствием относятся к состоянию здоровья вашего отца, но довольны назначением. Больше поставки – выше прибыль. – Он подтолкнул меня локтем, а потом уселся в роскошное кресло. – Все довольны.
Я рассеянно кивнул, не отрывая глаз от висящего на стене гигантского телевизора с плоским экраном. Он транслировал новости Си-эн-эн, но звук отключили. Под каким-то политическим интервью шла бегущая строка с другими новостями. Среди них фигурировал и иск против нашей фирмы.
– Ах, это, – пробормотал Милтон. – Несколько крестьян-голодранцев взялись за вилы и факелы. Как мило.
Сидящие мужчины громко рассмеялись. Я пристально посмотрел на них. Милтон поймал мой взгляд и уставился на меня в ответ. Ровно, бесстрастно. Как змея или акула.
– Оставьте нас, ребята, – проговорил он. – Нам с мистером Маршем нужно кое-что обсудить.
Мужчины допили остатки коньяка и вышли, похлопывая друг друга по спине.
Когда дверь закрылась, Милтон поджал губы.
– Вы были очень заняты на этой неделе, раздавая приказы здесь и там.
Я ткнул пальцем в телевизор.
– Это не мило. Это массовая болезнь. И породили ее мы.
Он сложил пальцы домиком.
– И вы считаете, что лучший способ послужить компании – это состряпать кучу служебных записок, что оставят за собой черно-белый бумажный след в признании нашей вины?
– Я не идиот. Это упреждающие меры, – парировал я. – Данные уже есть. Скорее всего, уже слишком поздно. В любом случае. Этот судебный процесс? Всего лишь один из многих.