Эркюль Пуаро вытянул ноги к электрическому обогревателю у стены. Четкий рисунок раскаленных докрасна параллельных спиралей радовал его глаз, поскольку детектив во всем любил порядок.
– Обогреватели на углях были неуклюжими и неаккуратными. В них никогда не было такой восхитительной симметрии…
Зазвонил телефон. Пуаро, встав, посмотрел на наручные часы. Уже почти половина двенадцатого. Кто мог звонить ему в такое время? Возможно, кто-то ошибся номером…
– Или, может быть, – пробормотал он себе под нос с мечтательной улыбкой, – какого-нибудь миллионера, владельца газетного концерна, обнаружили убитым в своей библиотеке со стиснутым в левой руке цветком редкой орхидеи и с приколотой к груди кинжалом страницей из поваренной книги…
Улыбаясь при мысли о такой приятной возможности, он поднял трубку. В ней сразу же послышался женский голос – тихий, охрипший, – в котором звучала решимость отчаяния.
– Это месье Эркюль Пуаро? Это месье Эркюль Пуаро?
– Говорит Эркюль Пуаро.
– Месье Пуаро, вы можете приехать сейчас же, сейчас же… Мне грозит опасность, ужасная опасность, я это знаю…
– Кто вы? – резко спросил Пуаро. – Откуда вы звоните?
Голос зазвучал еще слабее, но с еще большей настойчивостью.
– Сейчас же… это вопрос жизни и смерти… Ресторан «Лебединый сад»… сейчас же… столик с желтыми ирисами…
Голос в трубке умолк, потом раздался какой-то странный вздох, и связь прервалась.
Эркюль Пуаро положил трубку. Выражение его лица было озадаченным.
– В этом есть нечто очень странное… – пробормотал он сквозь зубы.
Когда детектив вошел в «Лебединый сад», к нему поспешил толстяк Луиджи.
– Buona sera[2], месье Пуаро. Желаете столик, да?
– Нет-нет, мой добрый Луиджи. Я ищу своих друзей. Я осмотрюсь; возможно, они еще не приехали… А, позвольте, вон тот столик в углу с желтыми ирисами, – маленький попутный вопрос, если вы не сочтете его нескромным. На всех других столах стоят тюльпаны, розовые тюльпаны; почему только на одном этом столике у вас стоят желтые ирисы?
Луиджи выразительно пожал плечами:
– Это распоряжение, месье! Особое пожелание! Несомненно, любимые цветы одной из дам. Тот столик заказан мистером Бартоном Расселом; он американец, невероятно богатый.
– Нужно учитывать прихоти дам, не так ли, Луиджи?
– Месье сам это сказал.
– Я вижу за тем столом моего знакомого. Мне нужно подойти и поговорить с ним.