– Нет, не совсем преступления.
– А что тогда?
Мистер Кин улыбнулся.
– Давайте спросим у мистера Саттерсуэйта. Он очень проницательный наблюдатель.
– Я думаю, – медленно произнес Саттерсуэйт, – я могу ошибаться, но, думаю, мистера Кина интересуют… влюбленные.
Он покраснел, произнося последнее слово, которое ни один англичанин не может произнести без смущения. Мистер Саттерсуэйт произнес его извиняющимся тоном, будто изобразив голосом кавычки.
– Неужели? – удивился потрясенный полковник и замолчал.
Про себя он подумал, что у Саттерсуэйта очень подозрительный друг, и искоса взглянул на него. Выглядел тот нормально – вполне обычный молодой человек. Довольно смуглый, но совсем не похож на иностранца.
– А теперь, – многозначительно произнес Саттерсуэйт, – я должен рассказать вам всё об этом деле.
Он говорил минут десять. Они стремительно неслись сквозь темноту, и мистер Саттерсуэйт чувствовал, как его охватывает пьянящее ощущение силы. Какое имеет значение, что он в жизни всего лишь наблюдатель? В его распоряжении слова, он мастерски владеет ими, он способен нанизывать их и складывать из них узор – странный узор эпохи Возрождения, составленный из красоты Лоры Дуайтон, с ее белыми руками и рыжими волосами, и таинственной, темной фигуры Пола Делангуа, которого женщины считают красивым…
Поместите все это в декорации Олдеруэя, который стоит здесь со времен Генриха Седьмого, а некоторые считают, что с еще более далеких времен. Олдеруэй, истинно английское поместье, с его стрижеными тисами, амбарами и прудом, в котором монахи разводили карпов для пятничных трапез.
Несколькими широкими мазками он обрисовал сэра Джеймса Дуайтона, типичного потомка древнего семейства Де Виттонов, которые с давних лет выжимали деньги из этих земель и надежно запирали в сундуках, и кого бы потом ни сгубили годы лишений, хозяева Олдеруэя никогда не знали нужды.
В конце концов мистер Саттерсуэйт умолк. Он не сомневался, никогда не сомневался в благосклонности слушателей. И теперь ждал похвалы, заслуженной похвалы. И дождался.
– Вы художник, мистер Саттерсуэйт.
– Я… я стараюсь изо всех сил. – Маленький человечек внезапно смутился.
Несколько минут назад они въехали в ворота, возле которых стояла сторожка. Теперь машина подъехала к парадному входу, и констебль поспешно сбежал по лестнице им навстречу.
– Добрый вечер, сэр. Инспектор Кёртис в библиотеке.
– Хорошо.
Мелроуз быстро поднялся по ступенькам, двое других шли следом. Когда они пересекали просторный холл, из двери с опаской выглянул пожилой дворецкий. Мелроуз кивнул ему: