– Часы всегда были слишком очевидным приемом, – сказал мистер Кин. – Любой мог догадаться о такой довольно прозрачной уловке.
– А манипуляция с карманными часами была слишком надуманной. Ведь мы совершенно случайно подумали о них.
– О нет, – возразил мистер Кин. – Это леди нам о них сказала, помните?
Мистер Саттерсуэйт c восхищением уставился на него.
– И все же, знаете, – мечтательно произнес мистер Кин, – единственный человек, который, скорее всего, не забыл бы о часах, – это камердинер. Камердинеры лучше кого бы то ни было знают, что носят их господа в карманах. Если бы он изменил время на настольных часах, то поменял бы его и на карманных тоже. Они не понимают природу людей, те двое. Не то что мистер Саттерсуэйт.
Последний покачал головой.
– Я все неправильно понял, – удрученно пробормотал он. – Я думал, что вы приехали, чтобы их спасти…
– Это правда, – ответил мистер Кин. – О! Не тех двоих; других. Возможно, вы не заметили горничную леди? Она не была одета в синюю парчу и не играла драматическую роль. Но она очень хорошенькая девушка и, думаю, очень любит этого Дженнингса. Надеюсь, что вы вдвоем сумеете спасти ее мужчину от виселицы.
– У нас нет никаких доказательств, – мрачно произнес полковник Мелроуз.
Мистер Кин улыбнулся:
– У мистера Саттерсуэйта есть доказательство.
– У меня? – изумился тот.
Мистер Кин продолжал:
– У вас есть доказательство того, что карманные часы не разбились в кармане сэра Джеймса. Нельзя вот так разбить часы, не открыв крышку. Попробуйте, и вы убедитесь. Кто-то достал часы из кармана, открыл их, перевел назад стрелки, разбил стекло, закрыл их и положил обратно. Они не заметили, что не хватает одного кусочка стекла.
– О! – воскликнул мистер Саттерсуэйт. Его рука взлетела к карману жилета. Он достал изогнутый осколок стекла.
Это было его мгновение.
– При помощи этого, – важно произнес мистер Саттерсуэйт, – я спасу человека от смерти.
Дама из бюро найма c манерами настоящей леди откашлялась и подняла глаза на девушку, сидящую напротив.
– Значит, вы отказываетесь от этого места? Заявка поступила только сегодня утром. Очень красивый район Италии, как мне кажется; вдовец с мальчиком трех лет и пожилая дама, его мать или тетушка.
Джойс Ламберт покачала головой.
– Я не могу уехать из Англии, – усталым голосом ответила она, – на то есть причины. Не могли бы вы найти для меня место приходящей гувернантки?
Ее голос слегка дрожал – почти незаметно, потому что она хорошо им владела. Ее темно-синие глаза умоляюще смотрели на сидящую напротив женщину.