До того, как все произошло.
И в этот миг уши мне пронзил вой полицейской сирены.
Я рывком поднялась на ноги. Как дремлющий тюремщик, что при звуках тревоги вскакивает и мчится на сторожевую вышку. Я бросилась к окну. Ну, бросилась – это, конечно, громко сказано. Подхватила палку и поковыляла. Встала и палкой осторожно отодвинула занавеску.
Я ничего не пропустила. Увидела все. Вся кавалерия была здесь, как на параде. На трех машинах, с сиренами и мигалками.
Спору нет, инспектор Серенак – крутой парень.
54
Сильвио Бенавидиш посмотрел на башню мельницы, проплывшую справа за окном.
– Кстати, – сказал он, подавив зевок, – я заходил на мельницу, патрон. Вы же распорядились опросить всех свидетелей, особенно по соседству.
– Ну и?..
– Странное местечко. Я бы сказал, заброшенное. Похоже, там никто не живет.
– Уверен? А производит приличное впечатление. И фасад в полном порядке. И еще. Я несколько раз замечал – это когда мы были на месте преступления, – что в окне башни как будто колышется занавеска.
– Да? Я, если честно, тоже обратил на это внимание. Но соседи в один голос утверждают, что мельница уже несколько месяцев пустует.
– Удивительное единодушие. Только не рассказывай мне про закон омерты. Никогда не поверю, что вся деревня сговорилась хранить молчание насчет этой мельницы – так же, как насчет истории с гибелью одиннадцатилетнего мальчика.
– Не буду. – Сильвио чуть поколебался. – Местные называют ее ведьминой мельницей.
Серенак улыбнулся. Отражение мельничной башни исчезло из зеркала заднего вида.
– А почему не мельницей призрака? Было бы вернее. Ладно, Сильвио, оставим пока мельницу в покое. У нас есть дела поважнее.
Серенак прибавил газу. Слева за какие-нибудь полсекунды промелькнул сад Моне. Пожалуй, еще ни одному зрителю не удавалось взглянуть на него под столь «импрессионистским» углом зрения.
– Кстати, о деревенской омерте, – снова заговорил Серенак. – Знаешь, что вчера мне рассказала Стефани Дюпен про дом и мастерские Клода Моне?
– Откуда же мне знать?
– Что если хорошенько поискать, то там еще можно найти с десяток полотен знаменитых мастеров. Ренуара, Сислея, Писсарро. Ну и неизвестные «Кувшинки» Моне, само собой.
– Вы их видели?
– Видел одну пастель. Не исключено, что Ренуара…
– Да она над вами просто посмеялась.
– Ясное дело. Но зачем? И еще добавила – дескать, в Живерни это секрет Полишинеля.
Сильвио вспомнил свой разговор с Ашилем Гийотеном по поводу утраченных полотен Моне. Хранитель не отрицал вероятности того, что где-то может всплыть ранее неизвестное творение художника. Например, пресловутые «Черные кувшинки». Но чтобы сразу десяток?