– Поль, я все равно не дам тебе этого сделать. Я не допущу, чтобы у нас отняли Фанетту.
– Больной! Иди отсюда!
Поль двинулся на Винсента. Тот выскочил из-под ивы. В руках у него блеснул нож.
– Ты что?.. – От удивления Поль остолбенел.
– Сейчас ты отдашь мне эту картину, Поль. И я ее немного порежу. Совсем чуть-чуть…
Поль больше не слушал. Он смотрел на нож – широкий и плоский. Такой он видел у Фанетты. Художники пользуются им, чтобы чистить палитру. Он называется мастихин.
Откуда у Винсента мастихин?
У кого он его украл? У какого художника?
– Давай сюда картину, – повторил Винсент. – Ты же видишь, я не шучу.
Поль оглянулся. Хоть бы кто-нибудь пришел на помощь – сосед, случайный прохожий, все равно кто. Он поднял глаза к башне мельницы Шеневьер. Никого. Ни одной живой души. Ни кошки, ни собаки. Даже Нептун куда-то исчез.
У него закружилась голова.
В памяти всплыло имя. Нет, этого не может быть!
Джеймс.
Поль еще раз взглянул на нож в руке Винсента. Нож был грязный. Художники всегда моют свои инструменты.
А Винсент не вымыл.
Лезвие ножа покрывали ржавые пятна.
Это была засохшая кровь.
77
Ноги Стефани скользили по влажной, пропитанной кровью земле, безуспешно ища опору.
Кто-то идет.
Она потянулась к стволу тополя, обхватила его и, превозмогая слабость, поднялась на ноги. Ей казалось, что она вся покрыта экскрементами и кровавыми ошметками, как будто ее швырнули в братскую могилу и она выбиралась из-под трупов.
Кто-то идет.
Стефани вцепилась в тополь, прижалась к нему и принялась тереться о ствол, пытаясь то ли очиститься, то ли взять у него немного силы.
Кто-то идет.
Кто-то шел берегом Эпта. Она отчетливо слышала шелест раздвигаемых папоротников. Шаги приближались. От шеренги тополей отделился темный силуэт. Солнце било Стефани в глаза, и она не могла разглядеть, кто это.
Лоренс?
Хоть бы это был Лоренс. Стефани тут же забыла бы про кровь и грязь. Она содрала бы с себя перепачканное платье и бросилась к нему в объятия.
Он вернулся. Он ее увезет.
Сердце колотилось в груди.
– Я… Я нашел его таким.
Жак. Это голос Жака.
Ледяной.
Пальцы Стефани царапали древесную кору, ломались ногти, и боль переходила в нестерпимую муку.
Темный силуэт приближался.
Жак.
Ее муж.
Стефани словно отупела. Она даже не подумала, как он попал на Крапивный остров. Она не пыталась восстановить последовательность событий. Они навалились на нее слишком быстро и были слишком страшными, чтобы она сохранила ясность ума.
Жак нес на руках что-то большое. Собака! Это была собака. Кто-то снес ей полголовы. Кровь из чудовищной раны капала на ноги Жаку.