– То есть?
Серенак чуть не опрокинул свой кофе. Сильвио поглубже вжался в лиловое кресло.
– Ладно, попробую выразиться по-другому. – Откуда нам знать, что это полный список? Ведь Стефани Дюпен тоже значится в числе подозреваемых.
– Не вижу связи между ее гипотетической связью с Морвалем и учениками школы, где она преподает.
– Я тоже не вижу. Но в этом деле ничто ни с чем не вяжется. Будь у нас время, мы бы сверили ее список с официальными данными жителей Живерни: фамилии родителей, кем работают сейчас и кем работали в прошлом, девичьи фамилии матерей и так далее. Говорите что хотите, но эта цитата из Арагона, приклеенная к открытке, уж точно связана со школой. Напомнить вам ее? Преступно мечтать, ждет виновного кара. Деревенские детишки учат эти стихи наизусть. Вы сами мне об этом говорили – со слов Стефани Дюпен.
Серенак одним глотком допил остатки кофе.
– Хорошо, допустим, у нас есть основания для сомнений. Как ты думаешь, с какой стороны мы можем подступиться к решению этой загадки?
– Понятия не имею. У меня вообще складывается впечатление, что жители деревни что-то от нас скрывают. Как будто у них тут действует некий закон омерты.
– Почему ты так думаешь? И потом, еще недавно ты утверждал, что впечатления – не твой конек…
В глазах Сильвио мелькнуло беспокойство.
– Дело в том… дело в том, что я рассказал не все новости из третьей колонки. Предупреждаю, патрон, то, что скажу, прозвучит довольно странно. Я бы даже сказал – поразительно.
31
Утром в Живерни установилась прекрасная погода. Я в кои-то веки даже открыла окно в гостиной и решила устроить уборку. Солнце недоверчиво заглядывало в мою комнату, словно гость, впервые переступающий порог чужого дома. Не найдя ни одной пылинки, которую солнечные лучи могли бы заставить танцевать, они устроились на буфете, стульях и столе, высветлив их деревянные поверхности.
Мои висящие в углу «Черные кувшинки» так и остались в тени. Не хочу, чтобы их кто-нибудь увидел с улицы, даже случайно задрав голову к верхнему этажу башни.
Я более или менее бесцельно кружила по комнате, стараясь припомнить: где это может быть? Все вещи, как и всегда, на своих местах. На верхней полке шкафа, в ящике комода? Или внизу, в гараже, в одной из покрытых плесенью картонных коробок, выстланных изнутри разрезанными пополам полиэтиленовыми мешками для мусора, в которые я не заглядывала уже несколько лет? Да какое там лет – десятилетий… Я точно знала, что ищу, но напрочь запамятовала, куда это убрала.
Склероз, хмыкнете вы, ясное дело. Хорошо, пусть склероз. Только не рассказывайте мне, что вам ни разу не случалось перевернуть вверх дном весь дом в поисках какой-нибудь вещицы, которую вы точно не выбрасывали.