На асфальте лежал и скулил от боли один из парней. Под его плечом медленно растекалась бурая лужица. Но это было не всё. Повернувшись к поверженному спиной, Маркус направил свой пистолет в лоб главаря шайки. Ира заметила, что он держит его левой рукой, правой прижимая к себе девушку.
— Пошли вон, — процедил он.
Главный что-то пробормотал, и парни, попятившись и подобрав подстреленного — тот невыносимо взвыл так, что у Иры снова заложило уши — всосались обратно в подворотню. Маркус спрятал пистолет за спину, за ремень брюк и под куртку, огляделся и потащил Иру прочь от места происшествия.
— Тише. Всё обошлось.
— Я в порядке, — сказала Ира в который раз, хотя по дрожащим рукам понимала, что ситуация далека от порядка.
Дома выяснилось, что в пылу схватки один из нападавших всё же успел полоснуть Маркуса лезвием по руке, когда тот отвлёкся на хулигана, схватившего девушку. Итогом были разрезанные куртка и рубашка да слабая, почти кошачья, царапина на предплечье.
— Я не знала, что у тебя есть пистолет. Зачем он тебе?
— Ты же видела… Вынужденная мера самообороны. Это не впервые.
— Не первый раз?
Маркус открыл шкаф и выбрал себе рубашку.
— Периодически кто-то цепляется — просят деньги или вообще одежду.
— У нас тоже просят, только это называется пожертвование и делается добровольно, — не удержалась от нервного смешка Ира. Маркус покосился в её сторону, но продолжения не последовало, и он закрыл шкаф.
— Каждый выживает, как может, — сказал Маркус, переодеваясь.
— А разрешение у тебя есть?
— Конечно. Тут у многих официально есть оружие.
Ира удивилась ещё больше:
— Как ты тут живёшь…
Маркус приобнял девушку за талию, подвел к креслу и усадил её себе на колено.
— Я что, правда выгляжу, как малолетка?.. — проворчала она, уткнувшись ему в волосы, и наконец поняла, что успокоилась.
— Ты выглядишь, как хорошенькая девушка. Тебе не дашь тридцати… Не поверю, что это совпадение, но похоже на то. Или…
— Ты о чём? — спросила она, не дождавшись продолжения и уставившись в его волосы. От нечего делать она стала застёгивать пуговицы его рубашки, потому что он забыл это сделать.
Маркус казался каким-то рассеянным, точно пытался решить какую-то непростую задачу.
— Маркус, у тебя есть дети? — неожиданно для себя спросила она.
— Нет, — в мыслях пребывая где-то в другом месте, ответил он.
— Почему? — Ира удивлённо вытаращила глаза.
— Не знаю…
— А хотел бы?
— Нет.
— Почему?
— Я их не люблю. Вырастут такими, как те придурки, — и лучше бы не рождались вообще.
Ира хотела сказать, что здесь дело в том, как родители смотрят за детьми и воспитывают их, но заставила себя промолчать. Марку сейчас было не до философских бесед. Он достал изо рта шариковую ручку, которую всё это время покусывал, и бросил на пустое блюдо в центре стола — бутерброды с рыбой оттуда Ира перетаскала ещё днём.