— Вот тебе и ну! Идем мы туда, а на столе сидит ястреб-птичник и мышь кромсает. И ведь, главное, мыто совсем рядышком! Так хоть бы что подлецу! Знай долбит и долбит клювом. А давеча еще филина видели…
— Тоже на столе?
— Почему на столе? На дереве… Седой, старый такой, сидит и глазом не моргнет. А под деревом целая толпа ребятишек. Точно в зоопарке. Вот и выходит, Валек, форменная карусель. В лесу ни единой пичуги, а в городе — вон какие чудеса творятся. Потек хищник в города. Ой потек! Что дальше-то будет?
— Что-нибудь да будет.
— Что-нибудь! — передразнил дед. — Квелые вы какие-то, честное слово! Даже дурить толком разучились. Ни тебе размаха, ни тебе удали. Все исподтишка да невесело. Посмотришь на иную компаху — прямо зевать тянет. Стоят, плюются, в затылках чешут.
Дед вытряхнул авоську над раковиной и поморщился: — Разве ж это репа?
— А что?
— Во-первых, мелкая, во-вторых, твердая… И думал ведь, когда брал, что обманут, а все одно взял, старый дуралей. Хотел запаковать в эмалированное ведерко и в холодок на хранение… Эх, Валек! Посмотрел бы ты репу, какая раньше была. Вот репа так репа! А вкус — послаще нынешнего сахара.
— Слышал я про такую репку. Позвал дед бабку, а бабка Жучку — и так далее.
— Это тебе сейчас сказкой кажется. А раньше и впрямь иную бомбищу из земли было не выдернуть. Вдвоем тягали — один лопатой подкапывает, второй за хвост ее… — Хвост — это как?
— А так. — Дед крякнул. — Видал у кобылы хвост? Вот и у репы такой же.
Только ботвой называется.
— Что-то много ты критиканствуешь сегодня. — Валентин подошел ближе, заглянул в раковину. — Да ну!.. Репа как репа. Желтенькая.
— Желтенькая! — Дед фыркнул. — Ты попробуй раскуси ее — зубы обломаешь.
— Капризный ты, дед. С норовом. Государство пахало, сеяло, выращивало, а тебе все неладно. Не хочешь есть сырую, свари суп. — Суп из репы?
— А что такого? По крайней мере, мягче будет.
— Мягче… Иди уж, советчик, отсыпайся!
— Уже иду. — Намотав полотенце на голову, Валентин покинул кухню. Вдогонку дед крикнул:
— И чтоб ночевать мне где положено! Завел подружку — веди в дом. А то ить мне что? Обратно твои деньги отдавать?..
Заперевшись у себя в комнате, Валентин прошел в угол и аккуратно, стараясь не греметь и не скрежетать, передвинул громоздкий торшер. Паркет в этом месте разбирался, открывая взору потайную нишу. Именно здесь хранился невостребованный компромат на Малютина и Сулика. Забрав упакованную в полиэтилен стопку Документов, он вновь уложил паркетины. Занял привычное место и торшер.
Прежде чем выйти из комнаты, Валентин придирчиво осмотрел себя в зеркале.