Билык лицом не показывал волнение, но видом был дерганый, не похожий на того, что всегда.
Лупус приметил изменение сразу. Вначале отнес на счет того, что и Ваньши больше нет, и Пашки-Быка. Да и Мишка Авдеев куда-то пропал. Странным показался налет не по плану. Но потом главарь заметил, как Нетопырь с Билыком переглядываются, один раз краем глаза заметил жестикуляцию. Почти все время нахождения в банке, пока Чернявенький вскрывал сейф, Лупус не терял этих двоих из вицу. Мало ли что, хотя понимал, что деньги, золото, камни у него в надежном месте. Им их просто не достать, даже если они будут рвать его, Лупуса, на куски. Не для бандитов он устроил грабежи, а для своего будущего. И если будущего не будет у него, то пусть никто не получит куш.
Самым спокойным казался Чернявенький, тихонько напевавший арию из оперы. Лупус не мог припомнить из какой, мотив был знакомый, но ускользал каждый раз, когда наконец приходило название, но совсем другое.
Сторожа вначале оглушили, потом связали, заткнули тряпкой рот и бросили у стены. Кровь проливать не стали — незачем страдать постороннему человеку за добро хозяев. Почти не разговаривали, тем более имен не произносили.
Чернявенького не подгоняли, да он и сам дело знал, не первый сейф в жизни потрошил.
Когда замок был вскрыт, в сейфе оказались десяток мешочков с драгоценными камнями и пачки иностранных денег, в основном английские фунты. По скромным прикидкам, тысяч на восемьсот рублей. Это был самый большой куш на сегодняшний день. Можно было остановиться, но Лупус не устоял и предупредил, что следующее дело через три дня. Он оповестит о месте и времени.
Разъезжались в разные стороны.
Первым махнул рукой Жоржик. Мол, до свидания, ребятки, я устал и пора сегодня отдохнуть.
Билык успел кивнуть в пустоту, понимая, что там Тимофеев, и даже указал рукой. Его жест не остался без внимания и бывшего филера, и главаря, пристально следившего за подельниками.
Сердце, колотившееся до той поры, вмиг замерло и пошло спокойно и размеренно, как на фронте перед атакой. С Лупу-сом всегда так происходило. Вместо адреналинового впрыска в кровь происходило успокоение, ясность в голове и просчитывание различных исходов грядущего события.
Саквояж приятной тяжестью покоился на коленях, револьвер давил спину ребристым барабаном, прижатым к стене. Трость в левой руке. Больше оружия не было. Незачем таскать лишний груз.
Слабым местом всегда оставался извозчик, нанятый перед первым делом самим Лупусом за сумму, на которую впоследствии мог купить золоченый экипаж. Главарь объехал ближайшие к столице села и деревни, выбирая малоразговорчивого крестьянина. Пообещал оплату не после каждого дела, а еженедельную, независимо от того, вызывает он извозчика или нет.