— Про мужское начало… Ну… комфорт и счастье, — Марк избегал говорить слово «бабскость», — я могу понять, но как можно убедить людей в обратном?
— Бабскость — это органика, биомасса, оторванная от своего вселенского предназначения быть временным пристанищем развивающихся осознаний. Но это миллионы лет органической эволюции, из которых соткана каждая наша клеточка. И это самая сильная пропагандистская машина из всех созданных, особенно сильная тем, что люди не понимают, что находятся под ее влиянием, наоборот — они считают себя свободными. А вот для того, чтобы естественному животному желанию радостной, гарантированной сытости для себя, семьи и сородичей и свободы проявления всем своим врожденным, генетически запрограммированным наклонностям противопоставить какую-либо идею, нужна особая пропаганда этой идеи, и мужчины в этом преуспели. Хоть в этом…
— В смысле… «хоть в этом»? — захотела уточнить Белла.
— А потому что мужчины — явление местечковое и искусственное. Тогда как женское начало — вселенское. Женщине достаточно отбросить бабскость, и она превращается в ведьму, которой подвластно невообразимое, и без особых трансформаций. А вот мужчине для этого нужно… перестать быть мужчиной. — И сестра Мэй скрипуче рассмеялась, глядя на испуганное лицо юноши.
И опять Марк почувствовал холод между лопатками. Он вскочил на ноги, сделав это последним. И Белла, и жрица уже стояли, всматриваясь в три полупрозрачные фигуры, которые кружили вокруг них. Но Псы не нападали и даже постепенно замедляли свое движение. С Беллой тоже творилось что-то странное. Она как будто в трансе поднялась невысоко над землей и начала раскачиваться. Призрачные Псы, не отрываясь, смотрели на нее и постепенно стали вести себя как игривые щенки. Один переминался с лапы на лапу. Второй перевернулся и стал кататься на спине, третий — крутиться. Все их действия и покачивания Беллы были подчинены некоему единому ритму, как будто они двигались под только им слышную музыку.
— Что с ними? — вырвалось у Марка.
— Они заворожены ее танцем, — ответила жрица.
— Но она не танцует.
— Они заворожены танцем той, которая танцует внутри нее.
После этих слов Марку стало казаться, что он отчетливо видит танцующее мерцание вокруг Беллы.
Внезапно Псы поджали хвосты и стали пятиться назад, прижимаясь друг к другу, пока не растворились в темноте. К костру стремительно подошла Гера и движением руки опустила Беллу снова на землю. Жрица припала к ее ногам.
— Благодарю, сестра Мэй, я лично тебя встречу, когда придет время.
— Благодарю, госпожа!