— Чего тебе, мужик?
— Да вот на работу пришел. Я к вам сюда зачислен охранником, — небрежно выдал Серж давно приготовленную фразу.
— Заместо Витюни, значит… Ну, тебе в хату, туда.
И короткопалой рукой указал в сторону одной из бытовок, внешне ничем не отличавшейся от двух других, разве что чуток побольше. Не пожелал познакомиться, поц… И ладно.
Серж поднялся по железной лесенке и, натянув налицо маску совершеннейшей уже, каменной невозмутимости (как у Клинта Иствуда в «Непрощенном»), постучал в дверцу.
— Да!
— Я сюда из фирмы. Зачислен охранником к вам. Безверхий моя фамилия.
— Секундочку! — Парень за столом, тоже с короткой стрижкой, пододвинул к себе телефон. Пока он, соединившись с начальством, короткими точными фразами обрисовывал ситуацию, Серж успел быстро оглядеться (не на что было и смотреть: «уют ротной канцелярии», как сказал бы на его месте Петька-кандагарец) и задуматься, почему минимальная стрижка сидящего за столом не вызывает у него иронического отношения, хоть и у этого голова такая же голая и смешная, как у того амбала, во дворе. От уважения к каждому начальнику, являющему тебе лик свой, он давно, слава Богу, избавился — значит, есть нечто в самом парне, что не позволяет даже про себя похихикать над добровольной лысиной, оправданной лишь с одной точки зрения: блохи заведутся на ней позже, чем в волосах нормальной длины…
— Да, все верно. Безверхий Сергей Николаевич, значит?
— Можно Сергей. Или… — попытался остановиться, однако, внезапно подчинившись внутреннему порыву, выпалил-таки Безверхий, —..ласков, привязчив, откликается также на кличку Серж.
— Коротков Роман, для друзей — Ромка. — Парень за столом без задержки и крепко пожал протянутую руку. — Старшим смены тут. Да ты садись, в ногах правды нет.
Роман Молотков… нет, не Молотков, кажется — а какая разница? Симпатия к нему почти исчезла у Сержа, когда тот объявил себя начальником, и Серж решил про себя, что называть его будет Ромкой, и только так — не выйдет в глаза, значит, про себя… Отчего это он все сидит? Был у Сержа когда-то начальничек, тот при первом знакомстве тоже не вставал. Потом оказалось, что майор весьма коротконог, а вот за столом восседая, смотрелся вполне прилично, заматеревшим таким атлетом… Этот Ромка, он что, в гляделки играет?
— Серж, а сколько ты сегодня на грудь принял?
— Да я вообще не пью, мать твою!
— Мать мою и свою больше не вспоминай, Серж. У меня в подразделении не матерятся. И не вешай мне лапшу на уши, не усложняй…
— Я и не вешал. Подумаешь, один косяк зашабил, да и тот не добил, выкинул. Имею право! — Серж запнулся. Решил посчитать до десяти… На счете «восемь» сосредоточился, легким усилием воли заставил раствориться в воздухе повисшую было посреди канцелярии жирную черную восьмерку — и обнаружил, что Роман смотрит ему в глаза все с той же спокойной, ласковой улыбочкой. Бухнул, не думая о последствиях: