– Твою-то мать! Андрей! Спасибо, что льда за шиворот не сыпанул! Так до инфаркта, блин!
– Не за что! Какой-то ты нервный, Игорич! Ну, что тут у нас?
– Как видишь. Бумаги дежурного раскиданы, трубка телефона была снята, трёх автоматов и трёх магазинов не хватает, дверь во второй отсек приоткрыта, я туда как раз собираюсь.
– Хороший ты аналитик, Тор! А вот оперативный следователь никакой, уж не обижайся.
– Я что-то упустил?
– Да почти всё! Я только вошёл, и то вижу больше. Пол стальной, на нём чёрный след от ранта подошвы, это раз. Возле пульта связи скол красно-коричневого бакелита, предположительно фрагмент корпуса автомата Коробова, это два. На ножке стула возле того же пульта диагональная засечка, как после контакта с острым предметом, это три. Каково?
– И что из этого следует?
– След от ранта говорит, что кто-то сильно упирался ботинком в пол. То есть или резко стартовал, или сопротивлялся. Допустим, его тащили, а он не хотел.
– Первый вариант мне нравится больше. Смотри, бумаги раскиданы, трубка снята. Дежурного куда-то вызвали, и он быстро убежал, свалив всё со стола.
– Ага, вместе со всей дежурной сменой КШМ? Или вот кусочек бакелита. Это часть ТКБ, к гадалке не ходи. Корпус у коробова адовой прочности. Не сталь, конечно, но всё же. Выколоть пластик из него можно только очень сильным ударом. Ножка стула, опять же, посечена… не спорь – это именно засечка, и засечка свежая, металл аж блестит!
– Не томи, Крапивин.
– Здесь дрались, Тор, дрались крепко. Хоть и недолго. Недолго, так как интерьер в относительном порядке.
– Фантазёр ты, Крапивин! Крови-то нет! И дыр от пуль нет. Впрочем, это мы можем легко проверить. Вон камера в углу. Значит, ЭВМ всё записала. Ладно! Примем к сведению. А пока надо бы осмотреть кабинет начальника.
Кабинет выглядел вполне чинно.
Казалось, что начальник объекта покинул его только что. Десять или двадцать минут назад, не торопясь, встал из-за стола и пошёл по делам уверенной походкой занятого человека.
Одеяло всё ещё хранило очертания грузного тела, чуть не во всю ширину откидной койки. Будто прилёг кто на полчасика, сморённый усталостью, не разбирая постели. Телефоны на рабочем столе выстроились аккуратными, как по линейке, шеренгами. Перед ними стоял стакан остывшего кофе с плавающим в нём мушиным трупиком. Подстаканник утвердился поверх свёрнутой газеты, на лицевой стороне которой читались буквы «Прав…». Рядом лежала стопка документов и толстая перьевая ручка «Союз».
Над столом склонилась лампа с гибкой ножкой, привинченной к стене. Лампа, что характерно, горела.