Женское продолжало работать.
Она подошла, я встал навстречу. Мы оказались почти одного роста, а лицо её почти напротив моего лица. И губы. Жаркие, жарче печи.
Эх… прости меня, Старый! Не оправдал доверия! Всё стало неважным и разлетелось пылающими осколками полного и абсолютного счастья.
* * *
Деда не было весь день и весь следующий день.
Не вернулся он и к ночи, так что мы даже затревожились.
Да, да. Мы.
Теперь мы были именно мы, а не Толя Пороховщиков и Варвара Ильичёва порознь.
Затрудняюсь сказать, сколько раз мы обращались единым целым, как заповедано природой или Богом мужчине и женщине. Да это и не важно. Важно то, что обращались, к неожиданному моему и её восторгу.
Всё-таки тела врать не умеют. Люди врут и ссорятся, не понимают друг друга, но только не их тела. В нашем случае недолгое знакомство прошло под знаком постоянных лишних слов, глупых пикировок, взаимной досады и так далее, о чём я многословно поведал выше. Стоило заговорить тому самому, глубинному, как всё сразу встало на свои места.
Но я отвлекаюсь.
Старый отсутствовал сверх плана целые сутки, вернувшись лишь днём третьего числа. Вернулся он не один – в компании двух хмурых мужиков, которые могли принадлежать только легендарной победоградской спецразведке.
Они прошли через коридор, едва кивнув нам с Варей: наше, мол, вам. Мы, не сговариваясь, собрались стыдливо краснеть и прятать глаза (были причины, особливо у меня), да не пришлось. Нас просто не заметили. Ни разведка, ни Дед.
Они сразу оккупировали кухню, откуда понёсся ужасно напряжённый разговор. Стеночки в квартире Старого деревянные и звуков почти не гасят. Да и зачем, если учесть, что Пал Борисычу по причине одинокого проживания таиться не надо.
– И как это понимать? – гудел первый голос, басовитый и раскатистый. – Опергруппа в составе подполковника и майора прогулялась, считай, даром.
– Право слово, Павел Борисович, нехорошо, – вторил ему другой, которого я прозвал тенором. – Мы очень ценим вашу помощь, но год, понимаете, целый год мы ходим с вами в Пустоши, а следов аногена нет как нет. Комиссия по преодолению временных трудностей ждёт его, очень ждёт, а вы так нас подводите.
Прошу отметить: так и сказал – временных, а не временных. С ударением на «ы». Трудности у них со временем или как? В смысле, времени не хватает?
– Я что могу сделать? Я вообще считаю аноген «обратная смерть» – басней. Мифом. Сказкой. У вас другие сведения? – а это голос Старого, сухой и чистый.
– Архивные данные по работе группы спецразведки капитана Чёрного… неполные, – ответил первый. – Однако я могу уверенно утверждать, что это не миф и не басня, о чём я вам неоднократно докладывал.