Тэк-с, что здесь куда нажимать? Магазин чисто калашниковский – это хорошо, стало быть, соображу. Вот только отчего-то вставлен в приклад позади рукояти – придётся привыкать на ходу. Переводчик огня нормальный, как у людей, на АК то есть. Куда гильзу выкидывает – непонятно. Всё остальное прозрачнее стекла: мушка, целик, спуск.
Повоюем!
Только страшно очень.
Воевать начал Дед. Сразу и страшно. За спиной разговорился пулемёт, давший три короткие очереди. В лесу ответили криками: «Ой, мама, попал!» Понимаю. Когда вот так, неожиданно, да с ПК, на подвиги стоять перестаёт моментально.
Старый ещё пару раз бабахнул и говорит:
– Меняем позицию, ползком, не поднимай головы!
Трудно, наверное, ему было с такой обузой, как я. Успевай поворачиваться, да ещё каждый мой шаг на контроле, а вокруг стреляют.
Стрельба, кстати, приключилась такая, будто снова война. Крыли нас в два огня спереди и сзади. Я усмотрел в прицеле каких-то мужиков, что прятались за деревьями, и, не рассусоливая, влепил туда очередь.
Отдаёт коробов очень терпимо. Лёгкая поворотистая штуковина. Короче АК, а садит дай боже! Прям, готов был влюбиться. Тем более что гильзу он выбрасывает вперёд, под стволом, а не в бок. Перед глазом ничего не мельтешит, сами можете догадаться.
Не попал я тогда с непривычки.
Мужики в ответ учинили канонаду, но тоже мимо, потому как у Старого на автомате солидный такой глушитель, который и звук гасит, и вспышки не даёт. А потом мы вообще уползли, так что старались бригадные зазря.
Уползли, перебежали к пригорочку, затаились кто где, ждём.
Парням палить надоело, перезарядились и тоже пошли, тут-то мы их с фланга и угостили как надо! Старый двоих положил, а я… не знаю. Кажется, опять в молоко.
Развить успех не пришлось.
Пришлось тикать. Пятнадцать – двадцать стволов всё-таки против наших двух. Дед посмотрел на такое дело, скривился, как среда на пятницу, ещё одну растяжку организовал и приказывает ретираду (отступление то есть).
Так мы шарахались по лесу с четверть часа, которые мне помстились за полжизни.
Нас давят – мы огрызнёмся и снова бежать. Ну или ползти, по обстановке. Дед с пулемёта долбил просто как Бог! Строчки клал, чисто вышивальщица.
Шли мы понятно куда – домой. Там у Деда мины, да и засесть можно неплохо. Да вот беда, идти толком не получалось. Всё вензелями да переменным аллюром. Направление, правда, выдерживали.
И тут позади знатно дудухнуло, как из пушки.
Дед выматерился, да так заковыристо, что в другой раз попросил бы повторить для памяти.
– Что? – спрашиваю.
– МОНка, – отвечает, будто от такого объяснения все сразу прояснеет.