От Ленинграда до Берлина. Воспоминания артиллериста о войне и однополчанах. 1941–1945 (Марчуков)

Так произошло с трудами многих сторонников общерусского единства и малорусской идентичности, которые боролись против украинского национализма и сепаратизма и выступали за национальное, культурное и политическое единство Малой и Великой Руси как нераздельных частей Русского мира и России. В советское время их книги за свой общерусский взгляд не издавались и находились под запретом. Но спустя почти столетие вынужденного забвения труды и мысли этих людей вернулись к читателям и стали фактором общественного сознания.

Одно из старейших высших учебных заведений России (ныне – Украины) сельскохозяйственного профиля. Был основан в 1844 году как Главное училище садоводства, первоначально располагался в Одессе, в 1859 году был переведён в Умань. Название часто менялось. Современное название – Уманский национальный университет садоводства. Расположен в замечательном дендрологическом парке «Софиевка», который в 1796 году заложил генерал-аншеф русской службы, граф Станислав Щенсный (Феликс) Потоцкий для своей возлюбленной, а потом и жены – гречанки Софии Витт. Руководил строительством военный инженер Людвик Христиан Метцель. Открытие парка состоялось в мае 1800 года.

Московская ордена Ленина Сельскохозяйственная академия имени К.А. Тимирязева. Но чаще называлась «Тимирязевской», а сокращённо – ТСХА. Основана 3 декабря 1865 года как Петровская земледельческая и лесная академия. В настоящее время носит название Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева.

Любопытно, что к теме голода 1932–1933 годов и раздуваемым вокруг него политическим спекуляциям пришлось обратиться его внуку. См., например: Марчуков А.В. Операция «голодомор» // Родина. 2007. № 1. С. 60–67; Марчуков А.В. «Голодомор» в идеологической системе украинства // Вестник Юго-Западной Руси. 2008. № 2. С. 81–95 и др.

Пример находки такого рода бесценных источников: Марчуков А.В. Герои-покрышкинцы – о себе и своём командире. М.: Центрполиграф, 2014.

Заметим, что политдонесения – очень ёмкий и информативный вид источника, содержащий сведения и о боевой работе части или соединения, и об их внутренней жизни: настроениях личного состава, бытовых вопросах и т. д.

Поразительно, но эти документы донесли до нас даже такие подробности, как клички многих полковых коней. К сожалению, причина тому была печальной: штаб фиксировал убыль конского состава.

В те времена такая статистика считалась обязательной. Теперь – нет, так как нынче это считается «нетолерантным» и подрывающим устои общественного строя и концепции «россиянства». Однако нельзя отделаться от мысли, что замалчиванием объективной статистики власти и приближённые к ней «экспертные группы» либерального толка хотят скрыть какое-то вопиющее (очевидно) положение в сфере национальной политики и межэтнических отношений.

Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 11. Л. 127.

ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 2. Л. 51, 52, 61–61 об., 115–115 об.

ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 2. Л. 73–73 об.

Там же. Л. 27, 92–92 об.

В тексте упоминается много людей, а в некоторых разделах – особенно. Разумеется, предпочтительнее было бы поместить биографические справки о них в виде постраничных сносок. Но для того, чтобы облегчить восприятие (и текста, и самих этих справок), они приводятся отдельным блоком, помещённым в конце воспоминаний. В блоке указываются главы и разделы, в которых упоминается тот или иной человек.

В начале войны на вооружении полка состояли 76-мм дивизионные пушки образца 1936 г. Ф-22 (четыре батареи, 16 орудий), а также122-мм гаубицы образца 1938 г. М-30 (две батареи, 8 орудий). В конце войны полк перешёл на новые штаты и из двухдивизионного стал трёхдивизионным (девять батарей плюс штабная). Обновлялась и материальная часть.

Любопытно отметить, что в конце 1943–1944 годах на вооружении полка состояли и трофейные немецкие орудия: 150-мм гаубица (командир орудия старший сержант Рубцов Василий Иванович) и 105-мм гаубица (командир орудия старший сержант Немтинов Трофим Фёдорович). ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 3784. Л. 18, 19.

Как уже говорилось, в полковых документах сохранились клички некоторых лошадей. Наряду с типичными, такими как «Ласка», «Белка», «Малютка», «Рыжуха», «Игривый», «Беркут», «Цыган» и т. д., имелись и необычные. У некоторых вместо имён были номера (например, во 2-й батарее служили лошади № 21 и 62, а в 5-й – обозный конь № 191), но немало было и оригинальных. Так, в полку имелись кобылы «Колба», «Иллюзия» и «Неясная», кони «Зверобой», «Кортик», «Ляпис», «Издатель», «Ресторан». А самое необычное имя, возможно, носил конь «Еврик».

В документах военной поры применялось именно такое сокращение – «крап», «КрАП», тем самым подчёркивалось почётное наименование полка. Аналогичная ситуация имела место и с сокращённым наименованием дивизии и ряда других Краснознамённых частей. Точно так же называли свою часть её воины, и в том числе дед.

Первая цифра обозначает номер дивизиона, вторая – номер полка. То есть 1-й дивизион 334-го артполка. Аналогичные сокращения использовались и для обозначения частей других родов войск, например стрелковых частей. Там первая цифра обозначала номер батальона, а через дробь указывался полк.

Шалай Григорий Фёдорович. В полку служил ещё один человек с такой фамилией: Шалай Платон Демидович.

Новожилов (см. там же, где и прочие биографические справки) не был первым командиром 334-го ап (в должности с июля 1942 года). А встретил полк войну под командованием полковника Кривошеенко Г.Д. (см. Приложение).

Финляндия объявила о том, что находится с СССР в состоянии войны, 25 июня 1941 года, а 29 июня начала боевые действия.

Ранен был 4 июля. Вероятно, речь идёт об авиабомбах малого калибра.

Действия финской авиации по масштабам не шли в сравнение с аналогичными действиями авиации немецкой. Тем не менее, в оперативных документах 334-го ап и 142-й сд время от времени отмечались пролёты вражеских самолётов и их бомбоштурмовые удары по нашим позициям. Первый неприятельский самолёт был замечен над районом расположения 1-го дивизиона уже 23 июня 1941 года – то есть ещё до начала войны с Финляндией. Атаки финнов на Лахденпохья и Кирконпуоли 26 и 30 июля поддерживались авиацией. Вечером 8 июля восемь самолётов бомбили станцию Элисенвара. Не раз финны бомбили расположение наших частей во время эвакуации с острова Тоуна. «Активно действует бомбардировочная, истребительная и разведывательная авиация противника», – сообщалось в оперативной сводке штаба 142-й сд от 2 августа.

Потери от периодических вражеских налётов были несопоставимы с потерями, которые полк нёс, скажем, от артиллерийско-миномётного огня, хотя они тоже имелись. Например, 3 августа, когда неприятель бомбил тылы 334-го ап. Также от бомбёжки на острове Тоуна был ранен командир полка. А 6 ноября позиции 1-го дивизиона подверглись удару 20 самолётов. В результате были повреждены одна амбразура и одно орудие. Штаб полка также отмечал, что финские самолёты сбрасывали на наши позиции «разноцветные шарики» и «мундштуки», которые, при попытке их разобрать, взрывались.

Доставалось и противнику. Так, 28 июня в 14.30 нашими наблюдателями была зафиксирована посадка на лес юго-западнее станции Элисенвара горящего вражеского самолёта. А, скажем, на 30 июля 1941 года, по данным штаба 142-й сд, частями дивизии было уничтожено пять финских самолётов (три из которых – 30 июля). Из них по два сбили зенитчики 302-го отдельного зенитного и 588-го стрелкового полков и один – артиллеристы 260-го гаубичного артполка (причём из гаубицы). Как отмечалось в оперативной сводке штаба 142-й сд от 2 августа, «полевой гаубицей сбит 1 самолёт пр-ка, попавший под траекторию».

Отмечались успешные действия против неприятельских самолётов и позже. Так, в приказе № 015 от 03.09.42 г. указывалось, что 31 августа в 15.00 красноармеец роты противотанковых ружей «сбил немецкий самолёт с финскими опознавательными знаками типа «Ме-109», летевший на высоте 500–600 метров». Самолёт загорелся и упал на своей территории. К сожалению, фамилия солдата не называлась. Что касается самолёта, то если это был «мессершмитт», то немецкий (хотя его появление на северном «финском» участке фронта маловероятно). В финских ВВС «сто девятые» оказались весной 1943 года, так что тип самолёта с финскими опознавательными знаками (голубая свастика на белом круге) был, вероятно, другим. ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 6. Л. 2; Д. 9. Л. 90; Д. 10. Л. 10; Д. 17. Л. 27; Д. 21. Л. 138, 146; Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 1. Л. 3; Д. 14. Л. 35, 85, 87.

Отрывок впервые был опубликован в газете «Призыв» (г. Домодедово Московской области), № 56 (2027) от 8 мая 1982 г., а также в газете «Народна трибуна» (г. Балта Одесской области) 9 мая 1986 г.

«На страже Родины». № 161 (5843) от 8 июля 1941 г., вторник. С. 2. Заметку под названием «Уничтожили вражеский наблюдательный пункт» написал политрук 1-й батареи С. Кривоконь. В числе участников удачной вылазки он упомянул лейтенанта Пермякова, Бухарбаева, Глушкина, красноармейца Давиденко И.Ф., Балтяна, Фролова и Фёдорова.

Помимо настоящих окружений, в которых оказывались наши подразделения, имел место и «эффект окружения», возникавший из-за особенностей тактики противника. Как отмечал штаб 334-го крап, финны часто использовали временные огневые позиции, а также «кочующие» орудия и миномёты (среднего калибра). А пушки и миномёты малого калибра придавали разведгруппам, которые, пользуясь лесистой местностью, обходили наши позиции. Огонь и действия небольших групп противника с флангов и тыла и создавали видимость окружения (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 11. Л. 14, 24, 25).

В этих боях (с 3 на 4 июля) отличился командир орудия 5-й батареи сержант Туров, прикрывший огнём отход своего дивизиона. А всего в первых боях (на 10 июля) полк потерял четыре 76-мм пушки: одну – 1-й дивизион и три – 2-й дивизион (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 5. Л. 25, 31).

Внимательное наблюдение за местностью, в том числе за положением и «поведением» природных объектов, было и есть важнейшим залогом сохранения жизни и победы над врагом. В этой связи характерен ещё один эпизод – из боевой работы разведчика 4-й батареи красноармейца Нестеровича (середина июня 1943 года). Как следует из документов, во время наблюдения за передним краем противника с НП «он заметил, что происходит шевеление ёлок и травы, чего раньше он не наблюдал». Усилив наблюдение, он установил, «что это финны выкатывают противотанковое орудие», о чём немедленно доложил командиру батареи. 1-е орудие батареи (командир младший сержант Васильев) открыло по врагу огонь, снаряды накрыли цель, и финское орудие вместе с прислугой было уничтожено (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 30. Л. 144 об.).

1-я и 3-я батареи прикрывали 701-й стрелковый полк, 2-я и 4-я – 450-й, 5-я и 6-я – 181-й стрелковый полк.

А 2-й дивизион вёл огонь по переднему краю и миномётной батарее противника, которую подавил.

Стилистика источника сохранена. То есть сводная батарея Кривоконя отходила последней. Упомянут 450-й мотострелковый полк.

К середине августа 168-я и 142-я стрелковые, 198-я моторизованная дивизии и ряд других частей оказались в окружении и были прижаты к берегу Ладожского озера. Ладожская военная флотилия и Северо-Западное речное пароходство получили задание организовать их эвакуацию. Эвакуация проводилась с 12 по 22 августа под ожесточённым артиллерийско-миномётным обстрелом и бомбёжкой противника. Корабли флотилии (канонерские лодки, тральщики и катера) вели ответный огонь.

168-я сд эвакуировалась из района Сортавала – Лахденпохья на остров Валаам, а оттуда под Ленинград. Основная эвакуация происходила из бухты Рауталахти. В ночь на 21 августа последние части дивизии были вывезены с острова Путсаари. Юго-западнее вывозились войска 142-й сд, 198-й мсд и подразделения из сводной группы частей НКВД. Эвакуация производилась на участках мыс Куркиниеми – остров Киль-пола. Основная часть – именно с острова (вероятно, именно он в документах того времени и воспоминаниях фигурирует как Тоуна (Пуусу)). Осуществляла эвакуацию группа кораблей и судов, куда входили 19 транспортов и буксиров и 14 барж. Командовал группой капитан 2-го ранга Г.П. Нествед. Войска перебрасывали южнее Кексгольма, в район севернее старой государственной границы (закрепиться удалось чуть южнее её). Потери (по открытым данным) составили шесть барж, одна из них была недавно обнаружена водолазами. 23 августа эвакуировались последние части прикрытия.

В 334-м ап за погрузку непосредственно отвечал помощник командира полка по материальному обеспечению старший лейтенант Щербаков Владимир Александрович (1897 г. р.). Он «проявил большую инициативу» и энергию, «настаивая грузить каждую вещь и не допуская разбазаривания имущества». По оценке штаба полка, потери людского и конского состава, вооружения и имущества при эвакуации (17–22 августа) носили ограниченный характер.

В ходе операции проявляли героизм военные и гражданские моряки и водники. Один пример. Транспорт «Чапаев» (капитан И.В. Дудников) на буксире выводил из бухты баржу с бойцами. Во время маневрирования буксирный трос намотался на гребной винт. Транспорт и баржа потеряли ход. Очистить винт вызвался матрос А. Богданов. Несколько раз под огнём противника он нырял под корму. Винт был освобождён, и корабль получил ход. За этот подвиг Богданов был награждён орденом Красного Знамени.

Операция была выполнена на высоком уровне. Всего было эвакуировано около 23 тысяч человек, 140 орудий, большое количество конского состава, много вооружения и техники, а также иного имущества (цифры, присутствующие в открытой печати, несколько различаются). Дивизии сохранили свою боеспособность (Русаков З.Г. Нашим морем была Ладога. Моряки Ладожской военной флотилии в битве за Ленинград. Л., 1989; ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 2. Л. 86–86 об.).

Песня «Давай закурим», слова И. Френкеля, музыка М. Табачникова.

Уже в сентябре – октябре ситуация с кормами (овёс, сено) стала тяжёлой. Кормить лошадей приходилось мхом, ветвями. Полковые документы конца 1941 – начала 1942 года, особенно за ноябрь – декабрь 1941 года, полны сообщений о гибели («от продолжительного истощения») и забое лошадей. Так, с 1 по 11 ноября в 1-й и 2-й батареях пало 10 лошадей; только 20 ноября «на бойню было сдано 8 худоконных лошадей». Выбраковыванием лошадей занимались комиссии, составлявшие соответствующий акт. Сведения о состоянии здоровья лошади записывались на специальных бирках, которые вплетались в хвосты и гривы.

Отчёты о боевых действиях 334-го ап наглядно демонстрируют убыль конского состава. Так, на 3 ноября 1941 года из полагающихся полку по штату (04/602) 703 лошадей всех сортностей (артиллерийских, обозных, верховых) имелось 477 (особенно мало оставалось артиллерийских). То есть не хватало 226. На 28 ноября некомплект составлял уже 365 лошадей (из них 214 артиллерийских), к концу декабря – 547, а к концу января 1942 года – уже 574. Согласно «оперативным сводкам» штаба полка, лошадь по кличке «Злой» заболела коликами 27 октября. Эта и предыдущая сноска: ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 5. Л. 21, 86, 235; Д. 6. Л. 199, 206, 259, 260, 281, 285; Д. 9. Л. 281; Д. 8. Л. 135; Д. 20. Л. 118; Оп. 2. Д. 3. Л. 131 и др.; Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 25. Л. 182.

Так, за отчётный период артиллерия дивизии выпустила по противнику 977 снарядов всех калибров (из них 249 – 45-мм, 442 – 76-мм, 252 – 122-мм и 34 120-мм миномётные мины). Тем самым, без учёта 82– и 50-миллиметровых миномётов, плотность огня составила 30,6 снарядов и мин на 1 километр, и огонь вёлся «только по хорошо наблюдаемым целям и живой силе пр[отивни]ка». А финны за тот же период, по нашим наблюдениям, выпустили 1517 снарядов и 618 мин (в сумме 2338 – так в источнике), то есть 72 на 1 километр. В то же время отмечалось, что 334-й ап по сравнению с предыдущим периодом «повысил свою огневую деятельность» (ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 25. Л. 77).

В тот же день, когда обморозился Иван Севастьянович Боровских, от истощения умер красноармеец 3-й батареи Платонов Василий Константинович (посмертно был награждён медалью «За оборону Ленинграда»).

Подобные случаи неоднократно фиксировались в документах полка. Скажем, в оперативной сводке за 14 декабря 1941 года зафиксировано: в 21.00 «финское радио вело радиоагитацию на русском языке». А 11-го финны вещали в 3.30 и в 7.20. Действовать вражеские агитаторы предпочитали в тёмное время – и не только для собственной маскировки. Днём люди были при деле: несение боевой службы отвлекало от других мыслей. А вот холодной зимней ночью голод чувствовался сильнее.

Радиоагитация велась не только в страшные дни блокады, но и позднее. Так, в политдонесении от 8 июня 1943 г. сообщалось, что противник «ежедневно проводит радиопередачу, но ружейно-пулемётным, миномётным огнём пехоты передача заглушалась». Враг продолжал вести психологическую войну. «5–6 июня финское радио передало [о том], что командир полка подполковник Новожилов награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, и о работе подполковника Муравьёва (его заместителя. – А. М.). В связи с этим нами приняты следующие мероприятия, ещё раз проверен личный состав, находящийся на ПНП и НП, пересмотрена расстановка партийных и комсомольских сил, дано командирам подразделений указание о повышении бдительности», – указывал заместитель командира полка по политчасти майор Зверев.

А через несколько дней финнов удалось наказать. В политдонесении от 12 июня 1943 года говорилось следующее: «Финское радио производило агитацию. 1-й дивизион вёл огонь на заглушение передач, в результате удачного попадания финская радиоточка была выведена из строя». В тот же день наши подавили вражеское противотанковое орудие с пятью человеками прислуги, находившееся на прямой наводке. Тем не менее спустя несколько дней радиопередачи (и борьба с ними) продолжились (ЦАМО РФ. Ф. 334 крап. Оп. 1. Д. 6. Л. 235; Д. 30. Л. 141, 143, 148).

Подробнее о Емцеве и его судьбе см. раздел «Биографические справки».

Страшная блокада… К сожалению, подобные случаи имели место. Например, 5 декабря 1941 года трое красноармейцев 6-й роты 946-го стрелкового полка перешли линию фронта. Командование 334-го крап, который поддерживал огнём этот полк, связывало со случившимся точный огонь финской артиллерии по нашему доту. В дот попаданий не было, а вот в землянку – было. «Очевидно, данные о расположении точек были получены от перебежчиков (изменников)», так как это «совпало» с их переходом, отмечалось в документах.

Финны не открывали огня по сдающимся в плен. Для того чтобы пресечь возможные случаи перехода к противнику и заставить финнов стрелять по всем, кто будет двигаться в их сторону, сотрудниками ОО НКВД 142-й сд и 23-й армии была разработана операция. 6 декабря четверо бойцов под видом перебежчиков приблизились к вражеской траншее боевого охранения и забросали находившихся там финнов (часть из которых вышла навстречу «сдающимся») гранатами. Одновременно огонь по врагу открыли группы прикрытия. Все наши остались живы, операция была признана успешной. Подробнее см. Приложение.

Карточки кандидатов в члены партии. Кандидатский статус предшествовал действительному членству в ВКП(б) и устанавливался, с одной стороны, для ознакомления кандидата с Программой и Уставом партии, а с другой – для проверки партийной организацией его личных качеств. Устав ВКП(б) 1934 года определял кандидатский стаж в 1–2 года.

И кто знает, может быть, такая переписка поддерживала дух и силы не только у воинов, но и у остававшихся в тылу, в том числе у блокадников, таких как Наташа, позволяя им выжить?

Данная глава является выдержкой из раздела воспоминаний, озаглавленного «Художник и наука».

Кроме рисунков Алексей Леонов вместе с художником Андреем Константиновичем Соколовым также создал три серии почтовых марок на космическую тематику (две серии по три и пять марок – в 1967 году и одна серия из шести марок – в 1972 году).

Произошло это уже на новом месте службы деда, после его отбытия из 334-го ап. Надо заметить, что советское командование и политическое руководство страны понимало, что война рано или поздно кончится, а генофонд нации и её культурный уровень надо сохранить. И потому со вниманием относилось к людям одарённым (в том числе наделённым художественным даром), по мере возможности стараясь их сберечь или хотя бы дать возможность реализоваться их способностям и направить их на дело Победы.

Скажем, к 26-й годовщине Красной армии в Москве должна была пройти выставка картин красноармейцев-художников, посвящённая войне. В связи с этим в декабре 1943 года штаб 23-й армии (получивший соответствующее указание от вышестоящего начальства) обязывал командование входящих в её состав частей и соединений выявить «имеющихся военнослужащих-художников», взять «их на особый учёт» и организовать их подготовку к выставке. Картины предписывалось представлять не позднее 25 января 1944 года. Останься дед в полку, он, несомненно, принял бы участие в этой выставке (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 23. Л. 249).

Маркиянов Фёдор Андреевич. В полку был ещё один разведчик с похожей фамилией – Мартьянов Сергей Степанович.

Согласно документам, потерь в той разведке не было. Солдат по фамилии Буданов действительно служил в полку – Буданов Иван Петрович, но он погиб под Синявином 28 февраля 1943 года. Подробнее об этом см. ниже.

В документах 334-го крап и 142-й сд подчёркивалось «хорошее охранение (финнами. – А. М.) переднего края, препятствующее продвижению наших разведгрупп», и «исключительно широкое применение ночью осветительных ракет (до 250)». Сказанное выше вовсе не означает, что подобным образом заканчивались все разведки. Имелось и много примеров удачных действий наших разведгрупп, в которых противнику наносился урон в живой силе, уничтожались его огневые точки и инженерные сооружения, захватывались пленные и трофеи.

Например, в ночь с 7 на 8 февраля 1942 года (то есть в те же дни) удачно действовала группа в составе 12 человек из 946-го стрелкового полка, возглавлявшаяся младшим лейтенантом Барановым (группа захвата) и лейтенантом Волковым (группа обеспечения). План операции разрабатывался старшим лейтенантом Орловым. Группа уничтожила расчёт вражеского дзота (три финна), захватив станковый пулемёт неприятеля, и забросала гранатами землянку, в которой находилось до15 «белофиннов». «После броска гранат в землянке были слышны стоны и приглушённые крики», – сообщалось в «Отчёте о боевых действиях 142 СД за 1—10.02.42 г.». Штаб дивизии посчитал, что всего было уничтожено до 18 финнов. На отходе ответным огнём пять наших бойцов были ранены.

В этот же период разведгруппа 588-го сп, возглавляемая старшим лейтенантом Киселёвым, проникла во вражескую траншею, убив трёх солдат и одного захватив в плен (на обратном пути у проволочных заграждений раненый финн умер). В качестве трофеев был взят автомат «Суоми» и пистолет. С нашей стороны потерь не было. И т. д. Имелся целый ряд удачных разведок и на счету того же Маркиянова.

Как правило, наиболее удачными оказывались действия смешанных групп, в состав которых входили пехотинцы и артиллеристы. В качестве примера можно привести следующие цифры: с 22 июня по 15 ноября 1941 года разведчики 334-го крап ходили в тыл противника 39 раз, из них самостоятельно – шесть раз, а совместно с пехотинцами – 33. А затем сочли целесообразным включать в состав разведгрупп ещё и сапёров. Командование постоянно работало над повышением эффективности действия разведгрупп. Устанавливались причины неудачных действий, разведорганы комплектовались лучшими бойцами, на специальных занятиях велась их тактическая, огневая, физическая и прочая спецподготовка. Для обмена опытом лучших разведчиков дивизии устраивались сборы.

Стоит отметить, что в обороне наши действовали активнее финнов. Если действия наших разведгрупп носили частый и систематический характер, то аналогичные действия противника отмечались реже. Как и тактика наших разведчиков, тактика финнов постоянно менялась. То они старались не допускать наших к своим проволочным заграждениям, то, наоборот, стремились подпустить их к своим траншеям на 20–30 метров и там окружить и уничтожить, то устраивали засады на тропах подхода к своему переднему краю и у проволочных заграждений, использовали снайперов и т. д. (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 11. Л. 70; Д. 25. Л. 109, 123–124, 157, 181, 191; Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 167. Л. 150).

Первыми «истребителями» в 334-м ап стали красноармеец Царёв Иван Иванович и старший сержант Казимов Самондар Казимович. Свой личный счёт и счёт полка они открыли в ноябре 1941 года, уничтожив по одному неприятелю каждый.

В полку служило несколько человек с похожими фамилиями (Воронов, Воронин, Воронич). По-видимому, речь идёт о Воронове Иване Киреевиче.

Согласно Учётно-послужной карточке, в должности был утверждён в июле 1943 года. Но нередко официальное назначение происходило много позже фактического: назначение состоялось в октябре 1942 года.

Человека с такой фамилией в полку не было. Очевидно, имеется в виду Белянов Александр Васильевич.

Самый результативный истребитель полка.

Участие в военкоровском движении командование дивизии и полка активно развивало с самого начала войны. Например, в газете «На страже Родины» периодически печатались заметки военнослужащих 334-го ап (например, А. Акатова, С. Кривоконя и др.), рассказывающие о тех или иных боевых эпизодах.

Имеется в виду «карельское направление» того же Ленинградского фронта.

Интересно отметить, что служившие в 334-м артполку женщины занимали не только эти должности (а также в медслужбе и пищеблоке), но и чисто мужские – повозочными и в орудийных расчётах. Так, во 2-й и 6-й батареях на должностях наводчика служили две девушки. Подробнее о них – в разделе с биографическими справками.

Такие случаи самоотверженности во имя спасения людей и военного имущества отмечались и раньше. 4 февраля бросились тушить загоревшиеся ящики со снарядами артиллеристы 2-й батареи, красноармейцы Дмитриев и Сидоров (глядя на их бесстрашие, им на помощь пришли и другие бойцы). А 8 февраля тушили снаряды красноармейцы Куделевский и Румянцев из 1-й батареи (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 30. Л. 15, 19).

Документы полка дают возможность понять, о ком может идти речь, но, поскольку дед не стал называть фамилию этого человека, не будем этого делать и мы.

142-я стрелковая дивизия вернулась в распоряжение 23-й армии 4 марта и до 17 мая находилась на отдыхе, занимаясь доукомплектованием и боевой подготовкой. А в ночь на 18 мая возвратилась на участок от Ладоги до Лемболовского озера, который обороняла до переброски под Синявино.

Имелись потери и в материальной части. От воздействия огня противника и иных причин в ходе боёв выведены из строя были: 122-мм гаубица – 1, 76-мм орудий – 2 (направлены в ремонт), орудийных передков – 2; грузовой автомобиль ЗиС-5 – 1, трактор – 1 и ещё 2 повреждено; противотанковых ружей – 1, винтовок – 23 (количество винтовок было пополнено из числа трофейных), автоматов – 1; радиостанций 6-ПК – 1, перископов – 3, биноклей – 5, телефонного кабеля – не менее 3,5 км. Также было убито 3 лошади (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 30. Л. 22, 37 об., 51 об.).

В ходе этих боёв (с 2 по 28 февраля 1943 года) 142-я стрелковая дивизия понесла большие потери: убитыми 1508 человек, ранеными, контуженными и заболевшими – 5050 человек. Потери 334-го ап были не такими тяжёлыми, как в других частях дивизии, особенно стрелковых полках (461, 558 и 946-м), но самыми значительными со времени отступления от границы. Согласно «Историческому формуляру», 142-й сд полк лишился убитыми 33 человек: 7 – начальствующий состав (в т. ч. командир 1-го дивизиона капитан Исаенко Андрей Калинович и начальник штаба 2-го дивизиона старший лейтенант Матвеев Борис Иванович), 3 – младший начальствующий состав и 23 рядовых. Ранено и контужено было 100 человек (соответственно 19, 20 и 61), и ещё 14 убыло по болезни (двое из младшего начальствующего состава и 12 рядовых). Как видно, эти данные несколько отличаются от данных штаба полка, приведённых выше.

Синявинские высоты остались у противника. Тем не менее в документах подчёркивалось, что задачу дивизия выполнила. Ей удалось перерезать шоссе Мустолово – Синявино, чем ликвидировался «огневой мешок», в котором противник держал наши части на синявинском торфяном поле; была внесена ясность в систему обороны противника, и установлено с ним боевое соприкосновение. Кроме того, активные действия 142-й сд явились одним из решающих факторов взятия войсками 67-й армии 8-й ГЭС и 1-го и 2-го городков (ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 1. Л. 9–9 об.).

Женщины и девушки-прачки были вольнонаёмными, но состояли в штатах тыла полка. Перед передислокацией 334-го ап под Синявином на своём собрании они приняли решение идти туда вместе с полком (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 30. Л. 10).

Штаб полка отмечал, что политработники, в частности старший лейтенант Нагайчук, лейтенант Солеманов, младший лейтенант Балтян, настойчиво работали над овладением и повышением военных знаний.

Весной – летом 1943 года работа по обучению политсостава полка военно-артиллерийским специальностям организованно велась в самом 334-м ап. 10–15 апреля были проведены пятидневные сборы, программа которых была рассчитана на 50 часов. Теоретические и практические занятия (по 10 часов в день) проводились с политсоставом всей дивизии (23 человека). Преподаватели отбирались из числа лучших командиров. Занятия по тактике вели командир полка и начальник штаба, артиллерийско-стрелковую подготовку преподавал заместитель командира 1-го дивизиона (старший лейтенант Старостин; отмечалось, что он готовился к занятиям «с энергией и любовью»), другие офицеры обучали работе с приборами и топографии, а также технике и материальной части орудия. «Цель занятий, – отмечалось в документах, – изучить правила стрельбы, измерение горизонтальных и вертикальных углов, глазомерная подготовка данных, пристрелка». «Хороших результатов добились в учёбе такие политруки, как капитан Гордеев, ст. л-т Нагайчук, Федотов, л-т Александров, мл. л-т Балтян и др.». Отмечалось и то, что «в процессе занятий» Гордеев, Балтян и Александров проявили к изучаемым предметам «особую любовь, стремление и настойчивость».

Опыт был признан успешным, и занятия было решено продолжать. Но с учётом того, что слушатели имели разный уровень знаний, было решено «создать две группы» – в зависимости от их подготовки. Следующие пятидневные сборы (также в объёме 50 часов) состоялись на базе 334-го крап в июне. Участвовало 22 слушателя. Конспект занятий утверждал командир полка, преподавательский состав был «самый лучший» (среди преподавателей были капитан Акатов и старший лейтенант Старостин). По часам занятия распределялись так: тактика, топография, огневая служба – по 6 часов, артиллерийско-стрелковая подготовка – 20 часов, материальная часть орудия – 8 часов, связь и артиллерийские приборы – по 2 часа. Политсостав 334-го крап показал хорошую готовность: «Политруки полка к занятиям были подготовлены, имели с собой ряд пособий, политруки из стрелковых полков к занятиям были недостаточно подготовлены». И вновь отмечалось, что «в ходе учёбы часть товарищей серьёзно готовилась к занятиям на следующий день, к таким относятся капитан Гордеев, лейтенант Александров, мл. лейтенант Балтян». Отмечался дед и среди восьми лучших слушателей, которые «хорошо усвоили пройденный материал».

Подобные занятия проводились и позже – уже после отбытия деда на учёбу.

В отношении младшего лейтенанта Балтяна штабом полка рассматривались две служебные линии: политическая и строевая. В первом случае он мог уйти из штабной батареи на повышение (оставшись в полку), будучи назначенным комсоргом 1-го дивизиона. Второй вариант был таким: «может быть использован командиром взвода» (огневого). Успешное обучение на курсах и желание быть именно строевым командиром, очевидно, и повлияло на решение командования направить деда на переподготовку на артиллерийского офицера (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 30. Л. 62, 96, 100 об., 110, 145–145 об., 129).

Поначалу новосформированному полку пришлось столкнуться со множеством бытовых и организационных трудностей. В политдонесении за период 25 июня – 10 июля 1943 года начальник политотдела 30-го уапос подполковник Голубев отмечал, что «материально 30 учебный арт. полк обеспечен плохо, во-первых, нет в необходимом количестве материальной части артиллерии, учебных приборов, наглядных пособий, канцелярских принадлежностей. Всё это влияет на нормальный ход и качество учёбы. Отсутствуют учебные помещения, миниатюр-полигоны и особые учебные классы, и совершенно не имеется материала для строительства классов».

Принятые от 72-го запасного артполка помещения не отвечали задачам, поставленным перед учебным полком. Классы были «сделаны на открытом воздухе», и в дождливую погоду занятия срывались. Имелись проблемы с электричеством. Не хватало также артиллерийских приборов и орудий. Так, из двадцати положенных полку 122-мм гаубиц-пушек (образца 1931 года) на 15 июля имелось восемь, из сорока 152-мм (образца 1937 года) – двенадцать.

В политдонесениях за 25 июля – 10 августа и за сентябрь 1943 года Голубев сообщал начальнику Политуправления Уральского ВО полковнику Сарапулову о тяжёлых материально-бытовых условиях, в которых находился постоянный и переменный офицерский состав полка. «Офицеры размещены в землянках с 2-х и 3-х ярусными нарами. В связи с длительными дождями в июле м[еся]це крыши землянок, покрытых землёй, протекли, и вследствие этого образовалась большая сырость. Постельные принадлежности, обмундирование, учебные пособия и тетради промокали и портились, что вызывает ряд нареканий и недовольств со стороны офицеров-слушателей в недостаточной благоустроенности и размещении». В землянках завелись клопы, вывести которых было непросто. «Полк своей бани не имеет, а пользуется гарнизонной», которая «не в состоянии обслужить полностью полк». «Состояние обуви офицеров совершенно неудовлетворительное. Так, при осмотре личного состава всех дивизионов оказалось, что свыше 40 % обуви совершенно негодно к носке, а около 30 % требует капитального ремонта, остальная – лёгкого ремонта». «Есть офицеры, совершенно разутые и раздетые», – докладывал начальник политотдела (как тут деду было не вспомнить украденные в поезде сапоги).

Больным местом был недостаток транспорта. Из двадцати трёх положенных по штату грузовиков поначалу имелось лишь шесть (из них на ходу – четыре), а половина лошадей находилась на лечении. Это сказывалось не только на поставках стройматериалов, из-за чего затягивался ремонт землянок и строительство помещений, но и на снабжении полка продовольствием. В течение всего лета непросто обстояло дело с питанием, о чём также говорилось в нескольких донесениях.

«Полк обеспечивается продуктами со склада НКО из города Челябинска (расстояние 90 килом.), подвозка производится исключительно своим транспортом, из-за отсутствия которого и недостатка горючего доставка продуктов часто срывается», – сообщал Голубев. «В июле было получено указание ГУНАРТа, что полк должен снабжаться как военные училища… пища готовится вполне удовлетворительная как по составу, так и по качеству. Правда, до получения свежих овощей она чаще всего была однообразная, по причине, что, кроме крупы пшена, склад ничего выдать не мог из-за отсутствия круп. С появлением свежих овощей разнообразие пищи улучшилось, а также её качество. Имеют место проявления недовольствия отдельных офицеров на качество пищи» (особенно тех, у кого на фронте с питанием всё обстояло хорошо). Вот почему деду и запомнилось, как их угощал помидорами Д. Лысенко. В дальнейшем питание улучшилось, и жалобы утихли, хотя недостаток в жирах, мясе и рыбе продолжал ощущаться.

Учить и учиться в таких непростых условиях было неимоверно трудно. Летом, когда ещё не был набран вольнонаёмный персонал, всю хозяйственную работу приходилось выполнять офицерам-слушателям: они кололи дрова, занимались уборкой, трудились на кухне, и это не считая ремонтно-масштабных строительных работ. Единственное, что командование полка пресекло, так это попытки заставить офицеров мыть полы в землянках.

Но, несмотря ни на что, процесс обучения шёл, офицеры постигали артиллерийскую науку, готовясь к новым боям. А материально-бытовые условия и оснащение материальной частью и учебными материалами постепенно налаживались.

В этом была огромная заслуга командования и личного состава полка, и прежде всего слушателей. «О высоком моральном состоянии, – подчёркивал подполковник Голубев, – говорит и тот факт, что подавляющее большинство слушателей офицерского состава с большим чувством ответственности взялись за приведение в порядок землянок, общежития и классов для учёбы». К ноябрю 1943 года было построено и оборудовано для занятий 100 классов (для каждого взвода по классу), построена своя электростанция и семь столовых. Наладилась работа прачечной и гарнизонной бани («в бане моются офицеры регулярно»), полк был обеспечен бельём.

Большое внимание уделялось культурному досугу. Так, проводилось гарнизонное первенство по волейболу, выпускались стенгазеты и боевые листки, была организована самодеятельность, хоровой и драматический кружки, велось обучение «западноевропейским танцам» (обучались 186 человек), устраивались вечера танцев и игр. С Уральским джазом был заключён договор о выступлениях в клубе полка. И конечно, крутили кино. Смотрели фильмы «Валерий Чкалов», «Секретарь райкома», «Лермонтов», «Большой вальс», «Чапаев», «Котовский», «Пархоменко», «Во имя Родины», «Неуловимый Ян», «Георгий Саакадзе», «Гибель, Орла“», «В степях Украины», «Очарован тобой» и другие. Работа и быт входили в своё русло (ЦАМО РФ. Ф. 30 уапос. Оп. 1. Д. 1. Л. 191–191 об., 195–195 об., 196 об., 220–221, 224, 234, 240 об., 244, 246 об. – 247, 254, 262, 266, 268, 271, 273, 274, 287–288).

Из стихотворения Валерия Балтяна (сына), написанного к 74-летию отца 23 марта 1989 года:

В начале войны Евдокии Горячевой было всего двадцать три года. С маленькой дочкой на руках пережила почти трёхлетнюю немецкую и румынскую оккупацию (по воспоминаниям, румынская была страшнее). Перед тем как враг пришёл в село (после ухода деда в армию она уехала к его родным), закопала во дворе под грушей портрет В.И. Ленина (как символ независимости Родины). За годы оккупации случалось и тяжёлое, и страшное, и повседневное, и трагикомическое (каковым оно стало восприниматься потом). На войне потеряла двух братьев – Василия и Алексея.

К сожалению, полностью этот эпизод (о бомбёжке) в рукописи не отложился.

В конце марта – апреле 1944 года немцы предприняли ряд налётов (в том числе ночных) на железнодорожные узлы Сарны и Коростень, стремясь сорвать перевозку войск 2-го Белорусского фронта (первого формирования) и обеспечить наступательные действия своих войск на Ковельском направлении. 5 апреля противник смог прорвать фронт и деблокировать свою ранее окружённую ковельскую группировку, 15 апреля – отбросить наступавший на Владимир-Волынский 7-й гвардейский кавалерийский корпус и захватить плацдармы на нашем берегу реки Турья. В этих условиях срыв железнодорожных перевозок грозил обернуться большими неприятностями.

Вот что писал по этому поводу командующий 6-й воздушной армией, действовавшей на этом направлении, генерал-лейтенант авиации Ф.П. Полынин: «С начала апреля наблюдалась высокая активность авиации противника. Его самолёты производили по 280–540 вылетов в сутки, из которых примерно сотня приходилась на ночное время. Особенно часто ударам с воздуха подвергались железнодорожные узлы Сарны и Коростень. 27 и 28 апреля немецкая авиация производила примерно по 740 вылетов в день. Движение на дорогах Коростень – Сарны и Овручь– Коростень временно оказалось дезорганизованным.

Наша авиация тоже, разумеется, проявляла высокую активность, но ей приходилось действовать на фронте шириной 110 километров. Распыление сил снижало эффективность боевой работы».

Однако к концу апреля положение изменилось. 2-й Белорусский фронт был расформирован, его войска переданы 1-му Белорусскому фронту, авиация сконцентрирована на главном направлении. В результате «к 4 мая части 69-й армии, взаимодействуя с авиацией 6-й воздушной армии, полностью восстановили положение» (Полынин Ф.П. Боевые маршруты. М., 1972. С. 310–311).

Как отмечено в документах, личное дело младшего лейтенанта Балтяна К.И. (как и ещё девяти офицеров) было передано в распоряжение Отделения кадров артиллерии 69-й армии 12 июня 1944 года (ЦАМО РФ. Ф. 69А. Оп. 10789. Д. 516. Л. 35).

Звание присвоено приказом 69-й армии № 0229 (1944 год).

Ганф Юлий Абрамович (1898–1973) – художник-карикатурист, график. Сотрудник газеты «Правда», журнала «Крокодил». Заслуженный деятель искусств (1945 г.), Народный художник РСФСР (1964 г.).

В советское время страна жила полной жизнью, в том числе культурной: даже в сёлах имелись свои музеи. Сенянский музей был создан трудами неравнодушного человека – Нестора Леонтьевича Балтяна, школьного учителя деда (и возможно, его дальнего родственника). Как и всякий музей, он должен был рассказывать о различных исторических периодах и событиях, а также о достижениях отраслей народного хозяйства.

В одном из своих писем деду Нестор Леонтьевич пояснял, что «искусство должно быть народным, поэтому музей должен создавать народ, и в первую очередь культурно-образованные люди, а их у нас много». Действительно, из числа односельчан вышло немало научных и творческих работников, военнослужащих, известных тружеников. Чтобы музей стал подлинно народным, его директор и просил земляков присылать «свою лепту (своё творчество) или добывать разные экспонаты» и «создавать отдельные уголки-стенды» на каждого известного человека, добившегося чего-то в жизни, убеждая, что это нужно «не для «кого-то», а для себя и детей своих».

Стоит добавить, что его сын погиб на войне (Балтян Валентин Нестерович (Несторович), 1924 г. р., гвардии рядовой 109-й гвардейской стрелковой дивизии, погиб 27.04.1945 г., похоронен в с. Лишен, Чехословакия). Забрала война и ещё одного односельчанина-однофамильца деда (и возможно, родственника): Балтяна Тихона Мефодьевича, 1922 г. р., рядового 3-го ударно-штурмового полка (53-й армии), погибшего 27.09.1944 г. (похоронен в г. Мезековачхазе, Венгрия). И это только односельчане-однофамильцы…

Нередко для удобства общения дед представлялся не редким именем Конон, а распространённым Николай. А фамилию в некоторых случаях (неофициальных) – вероятно, чтобы его не принимали за армянина, – указывал как Балтин. А принимали довольно часто, спрашивая, почему фамилия «Балтян», почему глаза голубые, почему не похож на армянина (уж не «скрывает» ли). Объяснять же всем и каждому происхождение фамилии становилось порой утомительно.

Свой боевой путь Конон Балтян закончил на Эльбе, в городе Магдебурге. На другом берегу реки были уже американские войска. Дед вспоминал, что американцы, в знак приветствия Красной армии, подняли транспарант, на котором русскими буквами (правда, кривыми) было написано: «Привет Ивану!»

ИПТАП – истребительный противотанковый артиллерийский полк.

Дед родился в Одесской области и, кроме того, с сентября 1930-го по январь 1933 года являлся студентом Одесского автодорожного техникума, жил в Одессе и был не понаслышке знаком с «одесским колоритом».

На уровне, необходимом для поступления в аспирантуру. Предыдущее обучение в техникуме и институте, по причине проводившейся политики украинизации, велось на украинском. Интересно и характерно, что свои письма домой, в том числе к своей маме, дед писал не по-украински, а по-русски!

Конечно, ниже изложен личный взгляд на случившееся. Однако сказанное никоим образом не было и не является неким «сведением счётов», тем более что участников тех событий уже давно нет на свете. А наглядным подтверждением того, что тут будет сказано, стало решение учёного совета ТСХА (см. далее).

Бушинский Владимир Петрович (1885–1960) – учёный-почвовед. Ученик В.Р. Вильямса. Профессор (1916), доктор с.-х. наук (1937), член-корреспондент АН СССР (1939), академик ВАСХНИЛ (1948). Работал в Саратовском СХИ, Саратовском университете, Московском лесотехническом институте, в органах Наркомпроса РСФСР (1921–1928) и Госплане СССР (1938–1948). С 1922 года – профессор кафедры почвоведения Петровской СХА (далее – ТСХА), в 1939–1960 годах возглавлял кафедру. Руководил Всесоюзным институтом агропочвоведения, Институтом по изучению засоленных и орошаемых земель, Почвенно-биологической лабораторией АН СССР и др. Исследовал образование комплексности почвенного покрова, оподзоливание почв, изучал типы почв для луговой, сухой и пустынной степей, приёмы мелиорации и агротехники солонцеватых и засоленных почв. Участвовал в разработке мероприятий по восстановлению сельского хозяйства засушливых областей страны. Исследовал теоретические основы углубления пахотного горизонта и окультуривания дерново-подзолистых почв (см. далее). Награждён государственными наградами.

Балтян К.И. К вопросу о коренной переделке дерново-подзолистых почв под полевые сельскохозяйственные культуры: Дисс. на соиск. уч. степ. кандидата сельхоз. наук. М., 1949. С. 10, 11. Далее страницы приводятся в тексте.

Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени Ленина, основана в 1929 году, ликвидирована в 1992 году. Была удостоена орденов Ленина и Трудового Красного Знамени.

Тывров – городок в Винницкой области.

На этой сессии лысенковцы, с благожелательного согласия властей, осуществили «разгром генетики». Перед этим в состав ВАСХНИЛ было назначено несколько десятков сторонников Лысенко (утверждённых постановлением Совета Министров СССР), а выборы были отменены. Экскурсия (не только на поле Бушинского) как раз и должна была продемонстрировать успехи «лысенковцев».

Выведение ветвистой (многоколосной) пшеницы было начинанием Т.Д. Лысенко. Идею поддержал (или вдохновил) И.В. Сталин. Она возникла ещё до войны, но вплотную к ней приступили с 1946 года. Суть заключалась в стремлении повысить урожайность пшеницы – чтобы колос давал гораздо больше зерна, при этом расходуя меньше жизненных сил на стебель. Как бы на одном стебле должно было расти несколько колосков. Отечественная агрономическая наука (дореволюционная и советская) уже пришла к выводу о бесперспективности ветвистой пшеницы, тем не менее кампания началась. Но итоги её получились такими, как и предсказывалось ранее.

Государственная программа СССР, принятая на майском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС. Представляла комплекс материально-технических, экономических, социальных, организационных и идеологических мер, направленных на кардинальное решение продовольственной проблемы, устойчивое снабжение населения (в условиях быстрорастущего потребления) всеми видами продовольственных товаров, существенное улучшение структуры питания и социальное преобразование села на основе интенсивного развития всех отраслей агропромышленного комплекса. В связи с втягиванием страны в «перестройку» с последующим разрушением СССР и социалистического народного хозяйства осталась нереализованной.

Стихотворение было написано в июле 1942 г. Не надо даже сомневаться в том, какие чувства вызывали эти строки у воинов. Особенно у тех, чья «малая родина» находилась под оккупацией.

Заметим, что помимо деда в армии находились его отчим и отец. Отчим, Лесницкий Иван Иванович (который для него был настоящим отцом), рядовой, состоял в ветеринарной службе и пребывал в составе советских оккупационных войск в Иране. Отец, Кирничанский Иван Васильевич (участник ещё Советско-финляндской войны), военврач 2-го ранга, майор медслужбы, был ведущим хирургом, начальником медицинского отделения эвакогоспиталя № 3932. В июне – июле 1941 г. побывал он и на фронте (командиром сортировочного медсанбата 16-й тд). Награждён орденом Красной Звезды, кандидат медицинских наук (1950). И у каждого родной дом был оккупирован врагом.

Текст польской «Партизанской песни» записан дедом русскими буквами (на слух) в селе Войцехув под Люблином. Здесь приводится в таком виде, как была записана.

Песня появилась в Люблинском воеводстве, а затем быстро набрала популярность по всей Польше. Названия её разные: «Солдатская песнь» («Piesn żoinierska»), «Девушка плачет по партизану» («Po partyzancie dziewc-zyna piacze»), «Песенка партизана» («Piosenka partyzanta»). По наиболее вероятной версии, её автором был Юзеф Никодем Клосовский, однако им были написаны лишь первые три строфы, остальные же – народные. Впервые эти три строфы опубликовал (под своей редакцией) Владислав Чихоцкий ещё во время войны. Потом песня публиковалась неоднократно – в разных вариантах и с разными версиями авторства.

Мелодия песни красивая, но автор музыки неизвестен. Эту песню, как и остальные, приведённые здесь, можно послушать в Интернете: http://www.youtube.com/watch?v=oMu0bH6dOew.

Кто такой Мирослав Крыся – один ли из авторов песни, или он её исполнял, и дед записывал с его слов – неизвестно. А может, он записал её сам, так как весь текст написан русскими буквами, а подпись и название населённого пункта – латинскими? Подстрочный перевод песни такой:

Автор благодарит О.Б. Неменского, любезно выполнившего подстрочный перевод и предоставившего информацию о происхождении песни.

Данные взяты из «Исторического формуляра» 142-й сд, поэтому ограничены хронологическими рамками этого документа и не охватывают довоенный период и заключительный этап Великой Отечественной войны. Поэтому имеет смысл дать некоторые дополнительные сведения.

Первым командиром дивизии был комбриг Пшенников Пётр Степанович (до апреля 1940 года, когда его сменил Микульский). А у Романова дивизию принял полковник Сонников Григорий Леонтьевич, который командовал ею с декабря 1943 года до Победы (информация взята из открытых источников).

Гвардии майор Шатохин в должность вступил 2 августа 1943 года, а прибыл в полк 25 июля. В начале 1945 года командир 334-го ап Георгий Шатохин был назначен исполняющим должность Командующего артиллерией 142-й сд и стал гвардии полковником. 18 марта 1945 года (иногда указывается дата 18 февраля) погиб в бою. Похоронен в Польше, в городе Грудзёндз. 334-й артиллерийский полк заканчивал войну уже под командованием майора Мусиенко Максима Фёдоровича (до него временно исполнял должность командира полка майор Дьяченко).

Ордена Красного Знамени 142-я сд удостоена за участие в Советско-финляндской войне. Почётное наименование «Граудзёндской» (в документах фигурировала как «Грудзянская») дивизии было присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1945 г. Тем же указом 461-й стрелковый полк этой дивизии был награждён орденом Красного Знамени. А Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 мая 1945 г. он получил ещё и почётное наименование «Гданьский». Этим же самым указом (от 17 мая 1945 г.) орденом Суворова III степени были награждены 588-й стрелковый полк и 334-й Краснознамённый артиллерийский полк.

После окончания войны, 27 июня 1945 года, 334-й ап был преобразован в 334-й гаубичный артиллерийский полк (455-й артиллерийской бригады) и находился в составе Вооружённых Сил СССР ещё год. Полк был расформирован 16 июля 1946 года.

Приведённые ниже полковые материалы «по обобщению опыта Отечественной войны» (сюда не входит «Список воинов-истребителей») штаб 334-го ап направлял на имя Начальника артиллерии 142-й Краснознамённой стрелковой дивизии. «Уход и сбережение материальной части…», «Организацию связи…» (оба документа), «Обобщённый материал из опыта…» – 19.08.43 г., «Подвиги бывалых разведчиков» – 17.09.43 г., «Организацию взаимодействия артиллерии…» – 05.10.43 г., «Роль полка в обороне Ленинграда» – 21.10.43 г.

Здесь и ниже географические названия приведены в таком написании, в каком они представлены в источнике. Стиль источника сохранён.

Так, в более героическом виде, представлен этот боевой эпизод здесь. Как обстояло всё на самом деле, указывалось в оперативных и отчётных документах полка и дивизии (см. выше).

Поначалу в тексте значилось 2.

ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.

Так в тексте. По смыслу: «в большинстве».

Артиллерия резерва Главного командования.

Термин «лахтари» (от финского lahtari, буквально – «мясник») использовался в документации Красной армии и политической пропаганде. Первоначально он применялся финскими «красными» и населением Финляндии, а также (и особенно) Карелии в отношении «белофиннов» – из-за массового террора, который те устроили во время гражданской войны (жестоких методов казни и пыток попавших к ним в плен финских же «красных», а также расправ над местным населением, оказывавшим им содействие). Во время Советско-финляндской и Великой Отечественной войн этим словом наши часто называли противника («белофиннов») вообще.

Географические названия приведены так, как они указаны в тексте.

Ныне – г. Приозерск Ленинградской области (древнерусская Корела).

Так в тексте.

В другом варианте значилось «Сонлово».

В копии документа напечатано «2/532» (ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 98. Л. 4 об.).

Так в тексте.

Трубачёв Василий Алексеевич, 1902 г. р. Герой Советского Союза (1941). Участник Гражданской войны, боёв на Халхин-Голе, Советско-финляндской войны. В Великой Отечественной войне с 22.06.41 г. Начал войну полковником, командиром 461-го сп (командовал им до сентября 1943 г.), закончил генерал-майором, командиром 117-го стрелкового корпуса. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени, Суворова 2-й ст., Кутузова 1-й ст., медалями.

Заходский Александр Иванович, 1917 г. р. Герой Советского Союза (1941). Участник Великой Отечественной войны с 22.06.1941 г. Воевал в 461-м стрелковом полку. Красноармеец, станковый пулемётчик. Указанный бой состоялся вечером 29 июня. В бою погиб его помощник (второй номер); по данным штаба полка, огнём нашего расчёта было уничтожено свыше 100 финнов. Награждён орденом Ленина. Погиб 10.07.1941 г. от вражеской мины. Похоронен в г. Лахденпохья.

ЦАМО РФ. Ф. 58. Оп. 18003. Д. 1604. Л. 2.

ЦАМО РФ. Ф. 58. Оп. 818883. Д. 1142. Л. 24 об.; Оп. 977525. Д. 282. Л. 21.

Там же. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 15. Л. 14; Ф. 58. Оп. 18003. Д. 292. Л. 27.

Слова «Зам» и «Пом» дописаны красным карандашом.

Административной службы.