Глаза женщины потемнели, но в лице не дрогнул ни один мускул.
— Какое отношение имеет названный вами господин ко мне?
— Госпожа Корф, я служу в сыскной полиции, и мне нет надобности говорить загадками. Мне известны ваши отношения с господином Вознесенским. — Баронесса хотела что-то сказать, но Назоров предупреждающе поднял руку. — Эта тайна останется между нами. Мне лишь надо выяснить, кто мог убил» Василия Венедиктовича.
— Он убит? — Ираида Карповна не могла далее скрывать своих чувства, и глаза ее затуманились слезной дымкой.
— Да.
— Вы пришли спросить, не причастен ли к этому Павел Леопольдович?
— И это тоже.
Женщина помассировала пальцами виски.
— У меня не укладывается в голове. Как убили Василия Венедиктовича?
— Застрелили.
— Дуэль?
— У дома, в котором он снимал квартиру. Подошли на улице и застрелили.
— Убийца задержан?
— Увы, сбежал.
— Если вы думаете, что это муж, то смею вас уверить: он здесь ни при чем. Поверьте, я знаю его уже десять лет, и он бы не решился на такой подлый поступок. Он, конечно, человек чести и, хотя никогда с оружием дела не имел, вызвал бы господина Вознесенского.
Ираида Карповна говорила так искренне, что сыскной агент поддался ее обаянию.
— Господин Корф не знал о вашем… — Василий Иванович запнулся, — увлечении?
— И даже не догадывался.
— Как бы Павел Леопольдович поступил, если бы ему стало известно?
Женщина чуть улыбнулась:
— Просто бы не поверил.
— Хорошо, тогда скажите, говорил ли Василий Венедиктович когда-либо об угрозах в свой адрес?
— О нет! Вы, наверное, не знали господина Вознесенского. Он никогда бы не признался в чем-то подобном, тем более женщине, которую любил.
Тень скорби скользнула по лицу Ираиды Карповны, и на нем обозначились морщинки — годы все-таки брали свое.
— У Василия Венедиктовича есть в столице близкие приятели?
— Нет. Хотя он и был очень общительным, но близко к себе никого не допускал.
— Разрешите откланяться, не стану более докучать вам вопросами.
Сыскной агент не привык полагаться на сведения, полученные только от одного лица. Как напутствовал молодых сыщиков Путилин, всякое действие и слово должны быть подтверждены хотя бы еще одним свидетельством. На веру ничего принимать нельзя, можно ошибиться.
В судебной палате, при которой состоял присяжный поверенный Вознесенский, о нем отзывались как об уважаемом знатоке своего дела и прекрасном человеке. Да, близких друзей не было, а вот приятелей — пруд пруди. Хлебосольный хозяин, которому нравилось доставлять удовольствие другим. О даме сердца никто ничего не мог сказать, только пожимали плечами.