— Ведьма, дрянь такая, подавись своей двойной ценой! — взвизгнула герцогиня, и голос предательски дрогнул. — Десять лонгрифов…
Лес промолчал. Амалия села и затравленно огляделась. А если вернется не рыжая ведьма, а рыжая рысь? Дело-то к вечеру… Охранник говорил своему напарнику, тут и волки водятся, и медведи есть, а вот людей мало. Ее давно должны были найти! Полсотни личной охраны, две дюжины людишек жениха, три мага, в том числе один деций, стоящий восемь золотых в день!
— Рыжая, даю пятнадцать! — запричитала герцогиня. — Как тебя там звать-то… Виса! Я буду очень вежливой, слово Амалии Исильды Маривль Роль’гис, слышишь? Мне сам император без росписи верит.
— Ты еще дядю его припомни, старого похабника, — фыркнула ведьма, выныривая на поляну из-под низких веток. — Говорю же — не беру я больше, чем сразу запросила. Далеко уже ушла, вот и не прибежала раньше. Ты любожар видела раньше — не в порошке, живьем?
— Нет.
— Во, гляди: жирный, лет сорок рос, самое то. И время хорошее — месяц только народился, силу мужскую копит. У тебя муж-то молодой? — прищурилась ведьма чуть насмешливо.
— Жених, — заинтересовалась герцогиня. — Пятьдесят четыре ему. Если по портрету судить, и все семьдесят можно дать. Что, один такой корешок — и помолодеет?
— Ну молодости я, того, — развела руками ведьма, сунув корень в лукошко, — не обещала. Зато пара капель настойки на свежем соке оч-чень взбодрит дедушку. Но это дорого, у меня заказы на год вперед. Так что не тяни руки, сердешная. Я девушка честная, помогаю тем, у кого действительно беда. А ты его не любишь, ты другого бы хотела видеть рядом. Так что давай пять монет — и вперед. Время идет, солнышко катится, сероцвету самое оно в цвет выйти, на поздней зорьке. Опять же вечер росистый, да и вёдро… то есть без дождей.
Герцогиня ошарашенно кивнула и встала. Снова подобрала юбки и зашагала за ведьмой. Теперь в голове крутилась одна мысль, нуднее всех комаров: ее прокляли! Рыжая, конечно, та еще дрянь, но дело знает. Доведет, возьмет свои пять монет, скажет пару новых гадостей и исчезнет в лесу. И ей, синеглазой нимфе, останется только умереть молодой и красивой… не на магов же надеяться! Они комарам и то не указ. А после ведьминого обещания кровопийцы сгинули — и до сих пор облетают за две сажени!
Карета нашлась в трех минутах ходьбы. Возле нее трясся бледный деций, испуганно бормотал поисковые заклятия. Пара стражей надсаживала глотку, звала. Прочие перекликались вдалеке, хрустели кустами. Искали! Как и положено, все силы прилагали, и ругать их не за что. Амалия отчетливо заметила тот миг, когда выбралась из заколдованного круга, — сразу ожили звуки, лес зашумел, голоса возникли, ветерок пробежал.