В тех или иных «опознавательных знаках» нуждаются все сферы человеческого бытия – от духовных до самых приземлённых. Кресты, полумесяцы, зарегистрированные товарные знаки, эмблемы, гербы и флаги государств – всё это вызывает у нас целый шквал ассоциаций. Таким образом, символ, пусть даже самый лаконичный, способен вместить в себя любой объём информации.
Политика тоже нуждается в символах. Особенно наглядно в XX веке это продемонстрировали тоталитарные режимы, каждый из которых – от Испании до Северной Кореи – был отмечен глубоким символизмом. Десятки эмблем служили таким режимам не хуже, чем современные пиар-агентства, ведь они продумывались с особой тщательностью, чтобы от одного взгляда на такой символ можно было испытать одновременно восторг, благоговение и ужас.
Одним из таких символов эпохи стала идея о «новом человеке». Именно «новый человек» – будь то советский гражданин или последователь идей чучхе – должен был вместить в себя все мыслимые и немыслимые положительные качества, которые коротко можно охарактеризовать всем известной фразой: «В здоровом теле здоровый дух».
Однако существовать человек нового формата должен был вовсе не ради себя самого. Всё его совершенство должно быть брошено на благо коллектива, нации, страны. Отсюда – и массовые парады, шествия, митинги, на которых «новые люди» должны зримо проявить свои лучшие качества.
Режимы «сильной руки», как правило, избегают излишнего эстетства и рафинированности, заявляя, что это – атрибуты слабых, не способных к борьбе людей. Однако было бы огромной ошибкой полагать, что у тоталитаризма не существует своей эстетики. Напротив, именно определённая эстетика становится ещё одним из символов строя.
В Италии, где с приходом Муссолини фашизм прочно закрепился на два десятилетия, режим нуждался в своей эстетике едва ли не больше, чем в других тоталитарных странах. Будучи колыбелью античности, а затем и Возрождения, Италия не могла довольствоваться одной военщиной. Режим должен был создать не только жёсткий и решительный образ сражающегося итальянца, но и женскую модель поведения, возвышенный облик «новой итальянки». Воплощением такого образа стала… русская эмигрантка Евгения Борисенко.
* * *
Евгения родилась в 1902 г. в семье офицера российской армии Фёдора Борисенко и домохозяйки Екатерины Курагинской. Всё её детство прошло в Крыму, в одном из немногих мест в составе России, где до сих пор ещё можно встретить следы влияния античной цивилизации. Образы, оставшиеся от той далёкой эпохи, – белоснежные колонны и полуразрушенные стены древних храмов – повлияли на эстетические вкусы маленькой Жени, которая рано начинает восхищаться искусством Древней Греции, Римской цивилизацией и вообще всем, что связано с античностью.