Кроме «Зелёной леди» отдельного упоминания, безусловно, достойна «Потерянная орхидея» – грустная аллегория быстротечности славы и тщеславия. Карнавал окончен, и всё ещё свежая орхидея, которая недавно украшала чью-то петлицу, лежит на опустевших ступенях. Картина поменяла нескольких владельцев, но на каждой выставке неизменно вызывала у посетителей самые живые отклики.
Ещё одна невесёлая и в целом не свойственная Третчикову картина, стоящая особняком в его творчестве, – «Слепой нищий».
Изображённый приглушенными красками слепой старик с белёсыми глазами словно протягивает свою морщинистую руку к зрителю, прося подаяния. Третчикову удалось создать поразительный эффект присутствия нищего среди зрителей, словно он вот-вот сделает шаг, сойдёт с картины и направится в толпу, опираясь на бамбуковую трость.
И, наконец, последняя картина, мимо которой сложно пройти, не сказав хотя бы несколько слов, это – «Умирающий лебедь». Однако речь здесь идёт исключительно о балете. Третчиков был настолько потрясён, увидев этот танец в исполнении Алисии Марковой[76], что буквально потребовал, чтобы балерина ему позировала. И, как ни странно, звезда согласилась, хотя Владимиру пришлось ездить за ней, следуя марш руту её гастролей, чтобы делать зарисовки то в одном, то в другом городе. Уделить позированию сразу несколько часов звезда просто не могла. Картина получилась немного театрализованной, однако поклонники Третчикова высоко оценили её, и напряжённая фигура Марковой в образе лебедя быстро перебралась с оригинала на постеры, а те, в свою очередь, – на домашние стены любителей балета.
Говорить о картинах можно бесконечно, однако лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сейчас, когда многие из произведений художника доступны в интернете, любой из вас может самостоятельно посмотреть их и составить собственное впечатление. Посему мы не станем слишком долго заострять внимание на том, что является делом вкуса, и вернёмся к самим Третчиковым.
* * *
Несмотря на осуществившуюся американскую мечту, Третчиковы в конечном счёте приняли решение вернуться в ЮАР. Размеренная жизнь Кейптауна, казавшегося немного провинциальным по сравнению с шумными американскими городами, была больше по душе Третчиковым. К тому же, нашёлся и ещё один аргумент в пользу возвращения, весьма существенный для настоящего художника: за все три года пребывания в Америке Владимир не создал ни одной новой картины. Конечно, это можно было списать на плотный выставочный график и частые переезды из города в город. Но Третчиков не собирался заниматься самообманом: он со всей ясностью ощущал, что здесь, в Америке, ему так и не удалось найти источников вдохновения.