Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха (Арье) - страница 41

Книга «Недобрая старая Англия. Женщины викторианской Англии. От идеала до порока», Катя Коути и Кэрри Гринберг.

Фёдор Дмитриевич Морозов с супругой

Говорят, первая эпоха глобализма накрыла Евразию во времена Александра Македонского, сумевшего на некоторое время объединить под своей властью Грецию, Персию, Финикию, Палестину, Египет, часть Средней Азии и Индии. В попытке сплотить разношёрстное население покорённых территорий Александр выбрал в качестве основы для своей новой империи близкую ему эллинистическую культуру, чьи язык, философия, искусство и религия постепенно начали распространяться повсюду. И несмотря на то, что огромное государство раскололось на несколько частей сразу после смерти великого завоевателя, его старания не прошли даром и дали причудливую поросль.

В Египте воздвигались храмы Амону-Зевсу, вобравшему в себя черты обоих божеств. Индийские скульпторы высекали статуи Будды с учётом греческих канонов. На территории современных Афганистана, Пакистана и частично Индии возник и распространился греко-буддизм – уникальное культурно-религиозное течение, которое современному человеку весьма сложно себе вообразить[25]. Новые сплавы культур и традиций далеко не всегда оказывались жизнеспособными, но наиболее удачные из них просуществовали не одно столетие.

Схожая по своей силе волна новшеств захлестнула нашу страну с приходом 1990-х годов, когда всего за несколько лет русская речь запестрела английскими словами, а такие невообразимые ранее вещи, как современный бизнес, американские фильмы, японская техника и прочее, начали осваивать новую территорию. В свою очередь сочетание русской почвы со всем вышеперечисленным дало не менее замысловатые всходы, чем греко-буддизм.

Впрочем, реакция населения на невообразимый калейдоскоп событий оказалась вполне традиционной: молодые с упоением ловили ветер перемен и подставляли ему свои лица, а вот старики с недоверием морщились, бранились и волей-неволей сравнивали эти перемены со старыми добрыми временами. Сравнение, конечно же, оказывалось не в пользу «новых веяний». Однако постепенно и заграничная техника, и иномарки, и обилие магазинов сделались привычными и уже не вызывали отторжения. Другое дело – ранее неизвестные нам обычаи и праздники. Старшим поколением они были встречены в штыки и единодушно признаны вредными для молодёжи.

Но почему-то ни цветной праздник Холи, ни развесёлый святой Патрик с кружкой ирландского пива, кажется, не сталкиваются с таким неприятием, как День святого Валентина. Уже не первый год он становится причиной ожесточённой полемики на самых высоких уровнях, где его то обвиняют в непристойности, а то и всерьёз пытаются запретить чуть ли не на законодательном уровне.