Первый тревожный звоночек прозвенел, когда меня завели в крытую повозку, запряженную тройкой лошадей. Рядом с конями скучал двухметровый седой мужик с лохматой седой бородкой. Он притоптывал потрепанными, крепкими еще сапогами и кутался в выцветшую, но добротную самодельную куртку, какие я видел только в музее и на иллюстрациях учебника русской истории. Повозка же была элементарная: деревянная, сколоченная из досок дура, накрытая куском тяжелой, явно натуральной ткани. Свет сочился сквозь неё, давая рассмотреть структуру чуть ли не до ниток. Опоры для ткани тоже оказались деревянными. Внутри же даже скамеек не стояло, только узлы.
Мне вручили вместо промокшего одеяла широкое простое полотенце из хлопка. Женщины хотели помочь, но я бескомпромиссно показал им на выход и, старательно опустив за ними ткань, открыл чемодан. В предложенной одежде я бы утонул, да и грубый материал не вдохновлял. Так что не осталось ничего другого, как воспользоваться прихваченными костюмами. Сумерек, которые воцарились в повозке, хватило, чтобы не запутаться и всё рассмотреть.
Косплееры были отбитыми, но за въедливость и дотошность я их зауважал. Комплекты не просто соответствовали своей эпохе – их довели до ума. Широкие упругие резинки, пуговицы, липучки и даже парочка скрытых карманов на молнии сделали нижнюю одежду практичной и надежной. Чемодан и полиэтиленовые пакеты не подвели – вода внутрь не просочилась. Спортивный топик Регины с псевдогрудью я снял даже сожалением. Это убогое старье хоть и вызывало рвотные позывы, зато замечательно имитировало крепкую единичку и полностью прикрывало мою татуировку – красивого черного дракона над сердцем. Дракона я нежно любил. Он символизировал мою свободу, освобождение от актерской карьеры и торжество разума над маминым «хочу». Здесь же он мог лишить меня головы. И как бы я ни хотел оставить бра, делать было нечего. Влага быстро бы просочилась сквозь ткань и вызвала ненужные вопросы.
Пока я вытирал торс, пугливо косясь на едва прикрытый выход, женщины топтались у повозки и переговаривались.
- Бедненькая. Совсем девочка еще, а такое испытание. Видела, как она от Ильи шарахнулась? - раздался низкий грудной голос. – Видать, долго она с ними плавала.
- Жаль, что эти сволочи так легко отделались, - лениво поддакнула еще одна дама. – Надо было им сначала всё отрезать. У неё же еще ничего не выросло толком, как у них хотелка-то поднялась?
- Одно слово, хаоситы. Ничего святого нет.
На пару секунд воцарилась тишина.
- Годана, а Годана, - позвала первая.