Аллен завел машину и рванул с места прежде, чем Ленора успела захлопнуть дверцу.
— Нет, ты подумай! — возмутилась Ленора. — Она посмела так разговаривать со мной!
Аллен с отвращением посмотрел на жену, сожалея о том, что ему в свое время не хватило мужества осадить ее так, как это сделала рыжая красавица.
— Успокойся, — бросил он вместо этого. — Нам далеко ехать.
Ударом ладони Квин открыла дверь, а затем с шумом захлопнула. Грудь ее тяжело вздымалась, она ловила, словно задыхаясь, ртом воздух, зеленые глаза метали молнии, и, если бы кто-нибудь сейчас встретился у нее на пути, ему бы не поздоровилось.
Немного отдышавшись, она посмотрела на перепуганных до смерти Боннеров.
Коди расслышал только последнюю фразу Квин, но она вселяла в него надежду: «Будете иметь дело со мной». В них слышалась угроза.
Обещание явно ему на руку, хотя на самом деле он вовсе не защиты хотел от Квин Хьюстон.
В ее лице безошибочно угадывалась страсть, и, пусть рождена она ненавистью, это служит доказательством того, что Квин способна и на большую любовь. Только тот, кто может так сильно ненавидеть, умеет и глубоко любить. Вот что он чувствовал, глядя на нее, и именно этого жаждал.
А она хотела уехать из Сноу-Гэпа.
— Мальчики, идите к себе, — тихо скомандовал Коди. Гнев Квин прошел, и она вдруг обмякла и, прислонившись к двери, закрыла лицо руками. «Господи, что я наделала?» — подумала она, слушая шаги мальчиков по ступеням.
— С тобой все в порядке? — спросил Коди. Квин кивнула и, смутившись, отвела взгляд.
— Квин…
Его голос привел ее в чувство. Она неохотно посмотрела на него и судорожно сглотнула.
— Прости, я…
Приложив ей указательный палец к губам, он прервал ее извинения прежде, чем она успела принести их.
— Нет, это ты должна простить меня! Мне очень жаль, что я поставил тебя в такое положение… вовлек в свои проблемы… Его палец жег ее губы. Весь рот горел как в огне. А то, что она не отстранилась, взволновало Коди. Он ждал, что Квин оттолкнет его, бросится прочь, она же просто стояла и смотрела на него широко открытыми зелеными глазами, и он неуверенно продолжил:
— Я сожалею о многом, Квин Хьюстон, но только не о том, что ты вошла в нашу жизнь. Спасибо тебе за то, что ты здесь… и за прошедшую ночь.
Он провел пальцем по ее подбородку и почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновения.
Значит, он все знал! А она-то думала, что он спит. Ее лицо густо покраснело.
— Ничего особенного я не сделала, — сказала Квин, отступая, так как была слишком встревожена его прикосновением. — Я боялась, что ты разбудишь мальчиков.