Понятно, отчего вот этот фильм у нас даже в «ограниченный показ» не попал. И не дублировался – я его с их озвучкой смотрел. Должны же мы, «инквизиция», знать идеологическое оружие врага?
Домой пришли – ко мне. Тамара сразу на кухню: «Валечка, вы сегодня кушали?» Юншен, собака, ну что ж ты делаешь – там с двумя, а у меня после Маши и не было никого, а я ведь монашеского обета не принимал? А Тамарочка хлопочет и норовит поближе…
Ну, дальше ясно – в конце концов, оба взрослые люди. И напряжение снять – может, наконец забуду и Машу, и на кого она похожа была.
Эх, на войну бы мне, да нет… Тьфу, война-то есть – так не отпустят же?
Из доклада Джека Райана президенту США
Русских очень трудно, если вообще возможно, завоевать. Однако их можно разложить идейно (см. под грифом «Горбачев»).
Потому пропаганда свободного мира (радиостанции, кино) обретает особую важность – как оружие. Использовать ту же технологию, что при общении с туземными царьками – показывая им преимущества цивилизованной жизни, которую они могут получить только служа нам.
Но важно также и второе направление. Применимое не только против СССР, но и против ортодоксов Католической церкви. Осмеяние идеалов – подчеркиваю, ни в коем случае не интеллектуальный спор и не обругивание, а показ в совершенно уничижительном виде. Святой – нет, мелкий мошенник. Святая – дешевая панельная шлюха. Вождь революции – недоумок, импотент, пациент «желтого дома». Особо подчеркиваю «мелкий», это важно! Величие может быть и у Властелина Тьмы – за которым, по той или иной причине, пойдет толпа. А мелкий неудачник – вообще не может стать силой, принимаемой в расчет.
Чтобы блюдо хотелось съесть, оно должно быть вкусным. Чтобы фильм или книга пользовались успехом, собрали большую аудиторию – они должны быть талантливыми, яркими, увлекательными. В этом отношении очень полезны конкурсы, премии – побуждающие авторов творить. Форма должна служить оберткой, в которую завернем отравленную конфету.
Яд которой не должен быть заметен. Идеальная подача – например, как некий фон, «между прочим», а потому принимаемый как есть. Вольтер, сочиняя антицерковный памфлет, грубо ошибся, обвинив Жанну д’Арк в скотоложестве – что вызвало шквал осуждения. Эффективнее было взять другую тему, причем заведомо привлекательную для толпы – например, воровство королевских фаворитов! – и как бы мельком упомянуть об этой черте Жанны как о доказанном, но малоизвестном факте, тем самым будто вводя читателя в клуб избранных, знающих больше, чем толпа. Ну а если в жизни интересующей нас личности и правда была какая-то неприятная деталь – следует ее раздуть с намеком, вот это подлинная сторона, а прочее – искусная маскировка. То же самое может быть применено при оценке событий – абсолютно во всем можно найти темное пятно. Которое можно подать как истинную суть объекта или явления с подходом: «Вы же умный человек, чтоб это понять?» Зрителю или читателю нравится лесть!