И когда Джонни положил ее посреди своей кровати и начал снимать с нее одежду, Сэм поняла, что пришло время прекратить дразнить его.
— Я буду крепко любить тебя, Джон Томас, всю оставшуюся жизнь. Я буду согревать тебе постель, готовить тебе еду и убирать твой дом. Я с радостью буду носить твоих детей и смотреть на то, как ты стареешь и лысеешь. Но ты должен произнести нужные слова.
Он ухмыльнулся, бросив на пол последнюю деталь туалета Саманты и скользнул в постель рядом с ней.
— Таковы все женщины, — сказал он, в то время как его руки проторенным путем двигались по ее телу. — Не могут просто и прямо сказать, что у них на уме. Сначала ходят вокруг да около, а потом пугают человека до смерти, лишь бы доказать, что это в их власти.
Саманта вздохнула, когда он оказался сверху и нежно вошел в нее.
— Саманта Джин Карлайл, пойдешь за меня замуж? — прошептал он.
— Ах, — вздохнула она и изогнулась навстречу ему. — Да, Джонни, да. Но только если ты обещаешь что-нибудь сделать с тем внезапным желанием, которое у меня появилось. — Она слегка шевельнулась под ним, чтобы напомнить, где они находятся.
— Обещаю, — сказал он и начал двигаться, сначала медленно, а затем с нарастающей скоростью, пока Сэм не почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется от наслаждения.
— Поклянись, — задыхаясь потребовала она и обхватила руками его шею, чувствуя приближение кульминации.
— Истинный крест, чтоб мне умереть, — прошептал он.
И еще долго лежали они, умиротворенные, словно опутанные покоем. Однако в конце концов Джон Томас почувствовал, что должен предупредить ее:
— Я не смогу тягаться с тем блеском, от которого ты отказываешься.
— Все это в прошлом, Джонни. На поверку вся эта мишура оказалась подделкой. К тому же мне никогда не хотелось жить в Лос-Анджелесе. — Она повернулась и поуютнее устроилась в его крепких объятиях. — Мне кажется, я просто очень долго ехала домой.