Ноги Майка Пуласки стукнули об пол. Не успев подумать, что делает, он уже стоял на ногах и протягивал руку: профессиональная вежливость по отношению к другому блюстителю порядка была в крови у каждого полицейского.
— Шериф! Рад познакомиться! К сожалению, не знаю, где находится графство Чероки. Вы из какого департамента?
— Из техасского.
Пуласки уставился на Джона Томаса. Так он и знал. Но остановиться было уже невозможно.
— Из Техаса? Вы из Графства Чероки, Техас? — Майк ухмыльнулся и почесал затылок. — Тогда что, позвольте спросить, вы делаете здесь, так далеко от дома? Преследуете преступника?
— Нет. — Голос Джона Томаса был отрывистым и резким. — Я приехал узнать, почему его не преследуете вы.
Саманта судорожно сглотнула. Джонни ни на йоту не изменился. Как и раньше, отвечал ударом на удар. Она улыбнулась про себя. И с каких это пор он стал называть себя Джон Томас? Она продолжала звать его Джонни, и он не возражал, даже сегодня.
— Простите? — озадаченно спросил Пуласки, бросая яростный взгляд на Саманту.
Должно быть, решил, что это она все подстроила.
— Не думаю, что готов это сделать, — коротко бросил в ответ Джон Томас. Он наклонился вперед, упершись руками в стол Пуласки и уставившись тому прямо в глаза, — Мне нужны кое-какие ответы, Пуласки. Я хочу знать, почему, черт побери, Саманте Карлайл отказано в полицейской защите. Я хочу знать, почему не были как следует прослежены телефонные звонки. Я хочу знать, почему вы предпочли отмахнуться от мольбы этой женщины о помощи. Убедите меня в своей правоте, и тогда я, может быть, пожелаю простить вас. Ясно?
Лицо Пуласки снова побагровело.
— Вы не имеете права врываться в мой кабинет и учить меня, как надо работать.
— Я не собираюсь учить вас работать. Я просто хочу знать, почему вы не работаете. А на это я имею право.
— С чьей санкции? — встал в позу Пуласки. Джон Томас обернулся к Саманте, заметил ее испуганный взгляд и ткнул в нее пальцем:
— Вот с ее санкции. — Он улыбнулся Саманте и подмигнул. — Мы старые приятели. — Вновь повернувшись к Пуласки, он с вызовом посмотрел на полицейского.
Саманта поежилась. Старые приятели? Они ведь были гораздо больше, чем просто приятели. Старые приятели не делают того, что сделал Джонни. Они шлют сочувственные письма, порой даже деньги. Но они не ставят свою жизнь на кон и не бросаются через полстраны к тому, кого не видели уже пятнадцать лет.
Она смотрела в затылок Джонни, время от времени улавливая отголоски словесной баталии между двумя полицейскими, и спрашивала себя: если Джонни Найт не старый приятель, то кто же он?