— Конечно, Сэм. Неужели ты думаешь, что я привез бы тебя на твою родную улицу, чтобы расстраивать?
Саманта покачала головой и принялась вновь рассматривать широкую веранду маленького домика и шпалеры с восточной стороны, с которых тяжело свисали побеги глицинии и жимолости.
Джонни, правда, не собирался рассказывать Саманте, как часто он наведывался сюда и вспоминал девочку, что жила здесь много лет назад. Он также не хотел рассказывать ей, как потрясен был, вернувшись домой на похороны отца и обнаружив, что в доме живут чужие люди.
Саманта повернулась на сиденье и в волнении протянула руку. — Даже цветы те же самые.
— Скорее, похожие на те. Вспомни, сколько времени прошло.
— А кажется, все было только вчера, — произнесла Саманта негромко и снова протянула руку. — Я всегда старалась открывать заднюю дверь потихоньку, когда убегала встречаться с тобой без маминого разрешения, но петли каждый раз так ужасно скрипели.
— Мне искренне жаль твоих родителей. Я знаю, как близки вы были. Ты, должно быть, сильно тоскуешь по ним.
Саманта медленно кивнула, вспоминая ровное течение своей жизни и длинные тягучие летние дни. Дни, когда ей казалось, что она останется ребенком навсегда и ничто не изменится в устоявшемся порядке вещей.
В этот момент из дома выскочила маленькая девочка, очевидно, сбежавшая от чего-то или кого-то внутри. Она обернулась к двери: тонкие светлые волосы развевались на бегу, и улыбка удовольствия сияла на лице.
— Смотри! — воскликнула Саманта и указала на девочку. — В моем доме живет семья с детьми.
Джон Томас усмехнулся.
— Да, я знаю. Но ты в жизни не догадаешься, кто они.
Сэм выжидательно посмотрела на него.
— Помнишь Хэнка Карвера?
— Того мальчишку, который довел меня до слез? Как я могу забыть его? Он был первым и последним драконом, которого убили ради меня. Ни одна девушка не забывает такого, Джонни. Даже если ей всего-навсего двенадцать лет.
Джон Томас в душе пожалел, что не может убить драконов, угрожающих ее жизни сейчас. Это было не так легко, как разделаться с Хэнком Карвером. Джонни наблюдал за Самантой уголком глаза, стараясь, чтобы она не догадалась, о чем он сейчас думает.
«Хотел бы я понять, как ты смогла так легко позабыть нашу любовь. Как ты могла лежать рядом со мной и любить меня так нежно, а затем уехать без единого слова?»
Но на незаданные вопросы невозможно получить ответа. А Джон Томас и не собирался спрашивать. Он давным-давно понял, что на вопросы можно легко получить ответы, которые тебе не понравятся.
— Джонни?
— М-м-м?
— А все-таки, за что ты разбил нос Хэнку Карверу?