Ну, да. Если мне когда-нибудь понадобится у кого-то занять немного злокачественности, я знаю, к кому обратиться.
Ладно, я уже понял, что один старый дохлый клещ с живого меня не слезет, так что, видимо, придется все же ползти в дом с привидениями.
Безусловно, вечер в обществе подвальной нежити скрасит мои серые будни…
— Ладно, старик! Этот Дао Ли пойдет, и смело взглянет в глаза злу, которое посмело там обосноваться. Любые враги, любые опасности по плечу этому юному мастеру! Призраки, злые духи, неупокоенные — все могут прийти ко мне, и этот мастер сполна проявит твердость духа! — смело и гордо провозгласил я учителю, поняв, что отвертеться от вылазки в стрёмный дом никак не удастся. — Как поется в песнях: так горд, что готов противостоять волнам, течёт по венам горячая, как солнце, кровь! Высокие порывы, широкий кругозор, горю желанием я стать сильнее, стремлюсь я стать героем! Так пусть они придут ко мне, и сполна познают боевую ярость этого юного мастера!
«Вот это правильный настрой!», — порадовался за меня учитель.
Ну, а если не познают, то я всегда могу убежать.
С душераздирающим скрипом распахнулись створки чжаймэнь, и мы с Ванкси, опасливо держащейся за моей спиной, проникли вовнутрь. Я пытался убедить девушку подождать меня снаружи, но не преуспел: перспектива остаться одной показалась ей более неприятной, нежели прогулка по странному дому. Обычно за чжаймэнь находится небольшой дворик, ведущий к двору-вайюань, но конкретно в этом поместье предпочли этот дворик не делать, и, пройдя через ворота, мы оказались в довольно большом помещении.
Ну, что сказать: бардак и запустение, пылища, паутина, затянувшая углы и клочьями свисающая с потолка. Под ногами что-то хрустнуло — я поворошил носком туфли в пыли, и обнаружил останки какой-то животины, похожей на крысу. А, может быть, это она и была. Свет солнца, клонившегося к закату, пробивался сквозь узенькие окна, и едва ли мог рассеять окружающий сумрак, зато делал тени в углах комнаты еще более зловещими. Вдоль стен стояли скамейки, на одной из них, выставив вверх скрюченные лапки, валялась мумифицировавшаяся ворона.
На каждой из стен висело по большой картине, но что на них изображено было уже не разобрать под толстым слоем пыли и плесени.
Ванкси споткнулась об остатки табурета, и, подняв в воздух клуб пыли, заставила нас обоих расчихаться, чем испортила всю таинственность момента.
За следующей дверью должен быть дворик-вайюань, куда мы, вздымая пыль, чихая и пиная сушеных крыс, через несколько мгновений и вышли. Открывшиеся нам пейзажи выглядели еще более паскудно, чем было снаружи: кусты, не просто высохшие, а затянутые паутиной, в которой умудрились запутаться несколько небольших птиц, и та же самая высохшая ломкая трава, шелестевшая при полном отсутствии ветра. Куда-то делись все сквозняки, перестали хлопать створки чжаймэнь — только шелест сухой травы и звуки нашего дыхания нарушали мертвую тишину этого места.