Она лягалась, как одержимая злыми духами кобыла, а я мог лишь защищаться. Она допинала меня до дома Цзи Оуяна, дала по щам напоследок и придала ускорение таким пинком, который заставил бы содрогнуться небеса. Я влетел в дом, пробил лбом тонкую стену и пришел в себя, только съезжая на заднице по лестнице в подвал. Затормозить получилось, лишь об полки с продуктами, среди которых был и мой бочонок огурцов, который я и спас от падения, поймав на лету, только крышка свалилась.
Это единственное, что я спас от падения, потому что остальное с треском и грохотом осыпалось на пол. Еще, буквально сквозь потолок, ко мне осыпалась злая ведьма Роу Ксиу, горящая желанием разорвать меня на десять тысяч маленьких Дао Ли, и каждого из них потом еще на три части, но этого ей было сделать не дано. Плохо осознавая, что делаю, я обрушил ей на голову огуречный бочонок днищем вниз, и, осознав содеянное, понял, что с заработком за этот месяц мне придется распрощаться. После такого удара у нормального человека уши бы уже торчали из задницы, но не у культиватора, и бочонок не выдержал. Оглушенная, злая и мокрая, но такая прекрасная Роу Ксиу, стояла передо мной, и днище бочонка на ее прелестной головке напоминало кокетливую шляпку. Сам бочонок был тоже с ней.
Вернее — на ней.
— Блымблымхумбабмбабм! — растерянно поведала мне она, и в глазах ее вспыхнуло дьявольское пламя, но руки, плотно прижатые к телу бортами бочки, едва шелохнулись. Зарычав, она попробовала разорвать оковы, но новый модный деревянный пиджак, затрещав, выдержал.
— Я убью тебя, негодяй! — Чтобы прийти в себя ей потребовался лишь миг — Ты будешь умирать тысячью смертей, пока не…
Что со мной, несомненно, будет в ближайшем будущем, слушать я не стал. Подхватив с пола огурец, засунул его ей в прелестный ротик, извергающий ругательства и угрозы, и отправился наверх, где-то там оставался старик Оуян и тетка Шу, надо бы их проведать.
Я выбрался на улицу, огляделся и обнаружил старика Оуяна, привалившегося к стене дома напротив, он выглядел неважно: рваная рубаха, засохшая кровь на лице и бороде, слипшейся сосульками, распухший нос. И глаза, светящиеся весельем.
— Как ты, старик Оуян? И где тетка Шу?
— Лучше, чем когда-либо! А Шу побежала за помощью к Оленю. Мы честные граждане, младший Дао, и власти не должны позволять диким культиваторам бесчинствовать тут.
— Твой дом…
— Не беспокойся, юный Ли! Дом отремонтируем, это не беда. Но как ты разобрался с этими негодяями, а? Угодил, угодил старику! Жаль, что тебя не было со мной, когда такие же как они разрушили мой старый дом! Но тебе лучше бы уходить, и не появляться тут несколько дней. Кто знает, чем это все кончится?