— Яблочко от яблони, как погляжу, далеко не укатилось… — смогла выдавить из себя моя спутница.
— Кхм-кхм. — привлек наше внимание наш гостеприимный, теперь уже, знакомец. — Как жаль, что я не встретил вас раньше. Но, боюсь, что и в следующем состязании мне не видать победы. Ведь истинное призвание и талант этого никчемного Линь Кэ в том, что я — художник.
— И ты хочешь, чтобы я помог тебе нарисовать картину? — переспросил я.
Я много в чем бездарен, скажу, не тая, но особенно я не умею рисовать. Я пробовал, конечно, но вот не мое. Не ложатся в руки ни кисть, ни мел, ни уголь. Хотя, в секте я над этим работал, со всем трудолюбием и упорством настоящего практика! Правда рисунки получались несколько однообразные: один продолговатый изогнутый овал, пара окружностей да несколько линий, прямых, и не очень. А что делать, чем заняться, когда в очередной раз безвинно и бессудно посажен в яму, а практиковать не хочется и огурцы уже украдены? Только рисовать. На полу, на стенах, на части потолка — куда возможно дотянуться. Однообразные рисунки (с непременной поясняющей подписью, кто это такой, будь то учитель Ван, или Ван Чжи Хан, к примеру) вскоре покрыли всю доступную площадь моего узилища, которое в среде практиков нашей секты вскоре получило неофициальное прозвище «Мужская Комната».
Нет, я могу, конечно, как-нибудь вечерком прогуляться вдоль забора поместий соперников несчастного Линь Кэ с бадейкой краски, но не думаю, что это то самое, что позволит ему завоевать сердце неприступной красавицы.
— Нет, почтенный учитель! — развеял мои опасения собеседник. — С рисунками и картинами позвольте справиться мне. Нет, рисовать мы будем в третьем состязании, но если я проиграю и второе — то какой в этом будет смысл? А следующий поединок будет на оскорблениях, — тут он пригорюнился. — В любой стихотворной форме. А я ничего не могу придумать! Я перекопал все старые книги, но не нашел ничего подходящего, а мои соперники наверняка снова объединятся против меня, и опять выставят шутом. Хорошо хоть состязания будут здесь, в зале Нефритового Облака на третьем этаже, иначе о моем позоре мог бы узнать весь город…
— Так тебе надо просто обругать своих соперников? — не поверил я. — Просто обругать?
— Да. Но в стихах. Поэма, песня, двустишие, народные стихи и песни, баллады. Но обругать. Я все утро ходил по рынку в поисках ругательств и вдохновения, но кроме девятнадцати синонимов к слову «задница» ничего не смог найти… И тут услышал, как вы ругаете сначала лавочника, а потом стражника. Я понял, что это мой шанс!