Довольный вниманием к своей персоне, Шекет иронично улыбнулся:
– Что-то пошло не так, но что-то пошло так, как надо.
– Вы заразились?
Радужная оболочка глаз Шекета светилась, похожая на лепестки горечавки, плавающие в лужицах лунного света.
Перед Карсоном Конроем находилось нечто, глубоко чуждое человеческой природе. Он это знал, хотя и не мог доказать.
– Заразился – это ваши слова, – с густым презрением в голосе ответил Шекет. – Я удостоился. Я был коронован.
– То есть вы стали королем? Чего?
– Всего, что будет.
Эти три слова были произнесены со спокойной уверенностью, которая подтверждала или, наоборот, опровергала безумие Шекета.
– Я не знаю, что именно с вами произошло и чем вы коронованы. Меня интересует другое. Вы являетесь переносчиком этих… свойств?
– Так вот зачем вы здесь. Готовы раздуть у человечества страх перед новой чумой. – Шекет покачал головой и вновь посмотрел на окно. – Вы начинаете меня утомлять, доктор.
– Значит, никаких бактерий, никаких вирусов?
– Когда король кашляет, разве он заражает окружающих своим королевским величием?
– Девяносто два погибших в пожаре – они были заражены?
– Коронованы. Постарайтесь не глупить, доктор. Никаких бактерий и вирусов. Просто… агент изменения, запрограммированный для проникновения в каждую клетку.
– Какой агент?
– Археи. Если не знаете, кто они такие, поинтересуйтесь. Вряд ли это пойдет вам на пользу. В моем преображении археи не являются для меня каким-то криптонитом. Я их не боюсь.
– В каком это вашем «преображении»?
– Оно у вас перед глазами. Я меняюсь. Но вы не способны это видеть.
– Эти люди заживо сгорели. Почему? Потому что были подвержены… переменам, генетическим изменениям?
– Именно так.
Карсон задумался.
– Неконтролируемые изменения. Эти люди представляли угрозу для остальных. Были потенциальным источником сотен миллионов судебных дел.
– Ага, – улыбнулся Шекет. – Общение с мертвецами не до конца умертвило ваши мозги.
– А когда эти люди устраивались на работу и подписывали контракты, они знали, что под них заложена бомба, что они являются расходным материалом, если случится кризис и эти измененные археи вырвутся за пределы лаборатории?
– Если не знали, то подозревали. Они все подписывались на риск. Ученые тоже могут быть искренне верующими. Фактически им это даже легче, чем другим, если до сих пор они не находили то, что могли назвать истинным и достойным веры. Дориан разыскивал и брал на работу только тех, кто страстно верил в трансгуманистическое будущее, кто хотел быть на передовой линии, когда произойдет прорыв, кто первым хотел насладиться гарантированными столетиями деятельной жизни, свободной от болезней, полной новых способностей. Мы все живем ради осуществления каких-то устремлений: любви, богатства, славы. Но есть ли более впечатляющее, более зовущее устремление, чем обещание физического бессмертия?