– У тебя, сержант, очень богатое воображение.
– Будь мое воображение вдесятеро богаче, это не спасло бы нас от событий минувшей ночки. Так что вылезай и загляни хотя бы в несколько машин.
– Хлещет так, словно сыскался еще один Ной и ему не терпится испытать свой новый ковчег.
– Нелегко быть героем в форме.
– Вот-вот, – проворчал Фостер Бендикс.
120
Гром и дождь снаружи. Голоса внутри, на первом этаже.
Кипп замер на лестнице в состоянии готовности. Он стоит, подняв голову. Все его мышцы напряжены.
Он дрожит в ожидании действия.
Провод доносит ему голос Вуди: «Пора, пора, пора!»
Кипп зарычал, но уже не телепатически, а по-настоящему.
За его спиной зарычали другие собаки, ожидавшие в коридоре и комнатах второго этажа.
Этих собак он еще рано утром позвал по Проводу на помощь, действуя сообразно плану, разработанному Беном и Меган.
До сих пор эти члены Мистериума сидели тихо и ждали. Ждали и готовились.
Теперь они негодующе взвыли и бросились в бой.
Кипп помчался вниз.
К грому, гремевшему снаружи, добавился другой – гром от десятков лап, ударявших по ступенькам лестницы.
121
Вербоцки сунул руку под пиджак, потянувшись к кобуре, и в этот момент взвыли все демоны ада. Едва он успел выхватить пистолет из поясной кобуры, в гостиную ввалилась огромная стая собак: немецких овчарок, золотистых ретриверов, лабрадоров, доберманов, мастифов, ротвейлеров. Все они лаяли, рычали и скалили зубы. Сколько их тут было? Пара десятков? Нет, около полусотни, если не больше. Целое собачье море, захлестнувшее гостиную. Какой-то мастиф прыгнул на Вербоцки – сотня с лишним фунтов неодолимой силы. Вербоцки не устоял на ногах. Его качнуло назад. Подскочивший золотистый ретривер впился ему в правую руку, и пистолет выпал из пальцев лжеагента ФБР. Вербоцки налетел на столик и окончательно потерял равновесие. Собаки окружили его, пресекая все попытки выхватить электрошокер или аэрозольный баллончик с хлороформом. Он еще пытался отбиваться, пытался встать. Тогда собаки вцепились в его рукава и лацканы пиджака, распластав Вербоцки лицом вниз. Они придавили ему ноги и спину, удерживая на месте. Ротвейлер лизал его в затылок и жарко дышал. Каждый такой выдох таил в себе смертельную угрозу, которую Вербоцки даже в своем нынешнем ошалелом состоянии воспринимал всерьез.
Брэдли Некер не получал магистерской степени по психологии. Он вообще не учился в колледже, а среднюю школу считал удобным местом, где хватает ребят помладше, которых можно избивать до бесчувствия и грабить. Все его таланты были направлены на насилие. Он был гением насилия – начиная от обычных уличных краж и кончая разработкой и осуществлением убийств, замаскированных под несчастные случаи и обставленных так, что вина за преступления падала на ни в чем не повинных людей. Интеллект Брэдли был настроен исключительно на убийство, а во всем остальном он соображал туго. Услышав вой, он посмотрел на зашторенные окна, поскольку представить себе не мог, чтобы такая громадная стая уместилась в пределах дома. Когда собаки хлынули в гостиную, он удивился, но не почуял никакой опасности. И только когда псы напали на Вербоцки и этот хладнокровный фанатик, убивавший людей за деньги и ради развлечения, рухнул, словно настоящий слабак из ФБР, тогда шестеренки в мозгу Брэдли скрипнули и завертелись. Интеллект убийцы заработал в другом направлении, и Брэдли Некер с точностью, достойной высококвалифицированного бухгалтера, за доли секунды сообразил: никакой десятизарядный пистолет, никакой электрошокер не помогут ему справиться с этой ордой. И тогда он сделал то, что делал когда-то в школе, если сталкивался с парнями постарше и посильнее. Он повернулся и побежал к двери, ведущей в столовую. Но это его не спасло.