— В этой истории много заинтересованных сторон, — сказал он. — И не все они — существа земные. Понимаешь, о чём я?
Ещё бы я не понимал! Да я кручу это у себя в мыслях вот уже несколько месяцев!
Ведь, как я уже упоминал, драконы не принадлежат этому миру. Когда-то наши предки торжественно ушли (читай: сбежали) из шестого мира сюда. Пути назад у них не было, только вперёд — уж это мой дедуля, Первый Император, при всей своей придури понимал ясно. Так что драконы погрузили этот мир в кровавый хаос завоевательной войны.
Примерно тогда один из местных богов, покровитель сидхе, именуемый обычно Лесным Царём, проклял драконов, лишив нас возможности находить пару через прикосновения. Только постель! Которая в каком-то смысле превратилась чуть ли не в обязаловку. Молодые драконы и драконицы должны проверять таким образом кандидатов, которые их хоть минимально заинтересовали. Нет, это весело, конечно, но… только до поры.
Больше тысячи лет сохранялось такое положение вещей: вера в Лесного Царя была под запретом в Империи, драконы же страдали от последствий проклятия (остальных оборотней оно коснулось, но в меньшей степени: всё же, Лесной Царь благоволит лохматым).
Но несколько столетий назад на этом поприще наметились подвижки: отец снова разрешил веру в Лесного Царя. Было у него на то несколько причин, но я знаю: помимо всего прочего он надеялся, что проклятье можно обратить вспять. Только вот не пустыми ли были эти надежды? Пока больше похоже, что божок просто играет с нами, мучает. Притом началось всё с семьи Дина, мать которого истово верит в Лесного Царя. А дальше была моя музыкальная магия, которой также покровительствует этот бог… Печальные напрашиваются выводы.
— И что ты мне предлагаешь? — спросил я у побратима. — Допросить бога? Так и представляю: “Эй, Морозный Дед, что за странные подарки ты мне под ёлку подогнал? Я был не настолько плохим мальчиком!”
Дин тихо фыркнул — он последние месяцы из первых рядов наблюдал мой загул и крайности, в которые меня нещадно швыряло. Так что имел наглядное представление о том, насколько плохим мальчиком я был в этом году.
— Хотя нет, — меня несло. — Лучше!
Ярость, долгое время сдерживаемая, кипела в груди. Я вскочил на ноги и поднял глаза к небу, роль которого нынче играл потолок с лепниной. Но это ничего! В моей жизни все играют роли, включая меня самого. Так что потолок вполне годится для молитв.
Что же ты, Лесной Царь? Это месть? И тебе дотянуться до меня проще, потому что во мне больше эльфийского наследия?!
— Эй, Рогатый! Ты, добрый Дедушка Мудоз!