— Ох, спасибо за заботу, дорогая, не боюсь! Разве что за тебя. Слышала я, муж твой серьёзно проигрался…
Я сидела, прихлёбывая чай, поедала пряные сладости и всё ждала, когда же они вспомнят обо мне. Что вспомнят, тут сомнений быть не может: мои сёстры на женской половине — чисто клубок змей.
— А что же ты молчишь, Акива?
Ну вот, началось.
— А что ей сказать? Она же мужу навязалась.
— И себя опозорила...
— Так что замуж взял, жива-здорова — вот и вся радость!
Я подняла взгляд, и улыбка моя была слаще мёда. Они примолкли, глядя жадно, как стервятники.
Им очень хочется, конечно, чтобы я, отцовская любимица, оплошала.
Но нет. Не в этот раз.
— Мой муж — дар Истинного, за который я не устану благодарить, — сказала я радостно. — Он добр ко мне и ласков. Во всём. Работа у него спорится, и среди его друзей полно очень важных людей. Он одаривает меня и лелеет.
Я поправила серьги, показав мимолётом браслет и проследив, чтобы колье показалось из-под платья. Ну? Которая из вас спросит?
— Ладные украшения, — глупая нашлась.
— О, это подарок Бэна. Разве не красиво? Они одни такие во всей Тавельни. Мой Бэн попросил у самого Мория Бакарийского, чтобы тот достал эти камни со дна морского. Разве это не потрясающе?
Я улыбнулась, вспомнив этот момент. И ведь мне не пришлось идти на какие-то хитрости! Я просто сказала Бэну: “Ах, мне нужно будет чем-то удивить сестриц, чтобы не говорили гадости”. Он задумался, покивал, а потом принёс мне украшения прямиком с морского дна, из кладов какой-то забытой царицы.
Не зря, ой не зря я выбрала именно его…
— И что же он уехал, раз так тебя любит? — некоторым языкам яд на месте остаться не даёт.
— Ему нужно встретиться с парой драконьего принца и её семьёй, — улыбнулась я ласково. — И уладить какие-то формальности с законом.
Они замолчали. Я едва удержалась от торжествующей улыбки. Что, ехидны, обломали зубы?
Калая, бросив на меня быстрый одобрительный взгляд, спросила:
— Кто будет ещё чаю?
На этом разговор обо мне увял.
Но продолжился позже, когда мы остались со старшей сестрой вдвоём. И стал он намного откровенней.
— Всё действительно хорошо? — спросила Калая. — Он не обижает тебя?
Я ласково сжала её руку в своей.
— Поверь, милая, клянусь тебе Подлинным и Единым: он действительно ласков со мной.
Калая поджала губы. Муж был с ней груб, особенно в последнее время; от этого её былая красота увяла, на что было очень грустно смотреть. Но, даже спустя время, она всё ещё волновалась обо мне.
— Я волнуюсь, Акива, — сказала она. — Твой муж уехал в Империю. Он встретит там