— То есть моя основная проблема — это вовсе не Тёмный Клан, а местные группировки? Причём не абы какие, а те, что умудряются долгие годы петлять и уходить из-под руки владетельного князя?! — задумчиво спросил я, поднимая глаза от чашки и встречаясь взглядом с проницательным взором опричника.
— Боюсь, что именно тебе предстоит привести их ему под руку. — лукаво улыбнулся он и вдруг спросил: — Но, как мне кажется, у тебя иные планы?
Глава 17 Неожиданные потери
Каждая, даже самая безобидная и светлая ночь способна стать мрачной и беспросветной, исторгнув из себя самые невообразимые кошмары: как выдуманные и иллюзорные, так и вполне реальные, и кровожадные. Ночь темна и не ведает жалости к своим жертвам, милостиво делая исключение лишь для своих «детей».
Искусство синоби не ведало ограничений — опытный убийца с лёгкостью устранял цель не взирая на обстоятельства, с равной эффективностью действуя как под луной, так и под солнцем. Но всё же они предпочитали ночь. Именно тогда арсенал их умений и уловок раскрывался в полной мере, позволяя укрыться в зыбких тенях и нанести своей цели смертоносный удар…
Приземистый одноэтажный дом, возведённый в стиле эпохи Эдо и стоявший на отшибе токийского квартала, принадлежащего Хаттори, утопал в ночном мраке, лишь десяток развешанных под кровлей бумажных фонариков едва-едва теплился крохотными оранжевыми огоньками, обозначая его очертания в подступающей со всех сторон темноте. Неясный и полуразмытый человеческий силуэт, практически незаметный человеческому глазу, крадучись обходил дом по кругу, практически вплотную прижимаясь решётчатым переплетениям стен. Ничто не выдавало его присутствия — ночь скрадывала всё лишнее, позволяя ему и дальше оставаться незамеченным.
Остановившись возле неприметной скользящей перегородки в задней части дома, силуэт на доли мгновения обрёл чёткость, попав в крохотный круг тёплого света под фонарём, протянул руку и…
— Киа-а-ай! — неожиданный громкий выкрик разорвал тишину, а длинный, изогнутый клинок самурайского меча с лёгкостью пробил перегородку насквозь и вонзился в грудь нежданного гостя. Вслед за ним, разрывая рисовую бумагу перегородки плечом, выскочил статный босоногий мужчина в кимоно и хакама. В свете фонаря блеснули частые седые пряди его чёрных как смоль волос, собранных в самурайский узел на затылке. Действуя стремительно и без видимых усилий, он плавно выдернул меч и, крутанув его кистью правой руки, рубящим диагональным ударом поразил своего противника в шею.
Окутанная дымкой человеческая фигура вздрогнула и тут же развеялась без следа.