— Всё равно я не понимаю. — отрицательно покачав головой, Каталея вновь посмотрела в бинокль и вдруг порывисто выругалась: — Чёртовы аристократы! Да их не меньше десятка! Что я должна увидеть?!
Бразильянка некоторое время продолжала наблюдение, сопоставляя услышанное и пытаясь сделать выводы. Её преследовало ощущение, что она упускает нечто важное.
— Клан Такэда состоит из двенадцати родов. Против нас были брошены лучшие из лучших. Отборные бойцы каждого рода. И сейчас они лишились того, что превращало эти разрозненные отряды в армию. — вещал Эдогава, всё так же невозмутимо снаряжая стрелы бронебойными наконечниками. — И это…
— Командование! — эмоционально воскликнула наёмница, ударом кулака по подмёрзшей земле, вымещая досаду на собственную слепоту. — Каждый командир будет стремиться подчинить все остальные отряды!
— Всё верно, Каталея-сан. Стратег клана в плену, прочий командный состав практически полностью выбит во время сражения. Ваш покорный слуга принял в этом непосредственное участие. — шутливо поклонившись, парень продолжал: — Уцелели лишь командиры родовых подразделений. Думаю, сейчас они до сих пор решают, кто именно будет главным. — закончив, Эдогава пружинисто поднялся на ноги, закрепил колчан на спине своего МПД и аккуратно заправил, собранные в хвост, длинные рыжие волосы под воротник доспеха. — Рад, что смог помочь вам советом, командор Браво…
Спустя пару часов две сотни лёгких пехотинцев, укрытых в подлеске, сноровисто завершали подготовку к атаке: бряцала амуниция, звонко клацали затворы автоматов и пулемётов; глухо фырчали прогреваемые двигатели десятка бронеавтомобилей; эмоциональные восклицания на испанском сотрясали воздух, складываясь в многоэтажные конструкции из мата, смешанные с воззваниями к Господу Богу. Но стоило Каталее Браво забраться на крышу одного из броневиков, как разговоры и смешки стихли. Наёмники дисциплинированно сбились в кучу, желая выслушать своего командира. И смотрели на неё — на невысокую изящную фурию, что вела их за собой даже в адское пекло, на ту, в кого они верили едва ли меньше чем в Бога.
Обозрев разномастную толпу перед собой, Каталея воздела руки, призывая к молчанию, и заговорила:
— Грешники! У меня для вас отличная новость! Там, — указующий взмах руки обозначил позиции врага, — не ждут нашего нападения! Враг разобщён, сломлен, разбит! Нам остаётся только прогнать его прочь, как подраненного зверя! Но не ждите лёгкой победы…
Толпа едва слышно загудела. В этом гуле явственно ощущалось нетерпение, жажда крови и упоение битвой.