— Предпочли бы носить кольцо барона Сильвена вместо моего, мисс Вестерс? — в голосе графа послышались резковатые нотки.
— Нет. Нет, милорд, что вы…
— Коул, — ровно поправил он. — Будет уместно, если на людях вы станете обращаться ко мне по имени. И нет, других кандидатов на роль вашего жениха я не рассматривал, Эверли, — добавил он с каким-то глубинным смыслом, истинное значение которого ускользало от меня. Теплая ладонь накрыла мою руку. — Я не могу доверить вас никому, кроме себя.
Я так и не решилась поднять голову. Смотрела на наши сцепленные пальцы, боясь пошевелиться и разрушить тихий момент близости, от которого горели щеки и так громко и быстро билось сердце. Пусть наша помолвка была лишь очередной маской и никогда не имела шанса перерасти во что-то большее, упрямо хотелось верить, что это прикосновение настоящее. Что оно что-то значит…
— Прошу прощения, ваша светлость.
Голос секретаря вернул меня в реальность. Я вздрогнула, убирая руку. Лорд Хенсли выпрямился.
— Слушаю.
— Вы просили незамедлительно доложить, когда баронесса Вудверт вернется на Дворцовый остров, — недовольно поглядывая на меня, отрапортовал безопасник. — Ее карета час назад покинула порт. К обеду она будет здесь.
Граф обернулся ко мне.
— Надеюсь, вы не откажетесь нанести визит будущей родственнице, Эверли? Мне бы хотелось, чтобы вы присутствовали при нашей беседе.
Баронесса Вудверт не жаловала гостей — особенно тех, которые являются без приглашения, не дав почтенной леди распаковать вещи с дороги, и сразу набрасываются с расспросами. А если за компанию с дальним родственником на пороге возникает скандальная девица, из-за которой любимая племянница едва не стала жертвой собственного безрассудства, день, по мнению статс-дамы, и вовсе можно официально считать безвозвратно испорченным.
Само собой, бывшая фрейлина, имевшая за плечами не один десяток лет дворцовой жизни, ни единым словом не показала своего недовольства. Павлиньи перья плавно качнулись вперед, когда баронесса склонила голову перед графом Хенсли, губы растянулись в заученной улыбке. Но взгляд, искоса брошенный на меня, выдал истинные чувства леди Вудверт. Несомненно, от нее не укрылся ни непривычно дорогой наряд, ни рука, покоившаяся на сгибе локтя лорда Хенсли, ни золотой ободок кольца с родовым сиреневым сапфиром, обхватывавший мой безымянный палец.
Окатив меня волной молчаливого презрения, баронесса выпрямилась и указала нам на низкий гостевой диванчик напротив хозяйского кресла. Коты, обрадовавшиеся гостям куда больше хозяйки, тут же устроились рядом — серый занял спинку, положив пышный хвост на плечо лорда Хенсли, белый свернулся клубком в ногах графа, а рыжая кошка бесстыже запрыгнула мне на колени.