— Мой Император, — серебристая ладонь Луноликой ласково накрыла руку супруга. — Ваше стремление упрочить положение леди Митчел поистине достойно восхищения. Без сомнения, юная леди польщена оказанной ей честью и готова выполнять возложенные обязанности со всем усердием и почтением. Но прошу вас подумать немного о несчастных влюбленных, — она тепло улыбнулась, осеняя зал мягким светом. — Они так недавно обрели друг друга, что разлучать их сейчас было бы настоящим преступлением.
Солнечный свет столкнулся со светом лунным — и отступил, усмиренный.
— Когда дело доходит до любви, вы как всегда правы, дорогая, — Солнцеликий криво улыбнулся. — Наша обязанность — способствовать счастью подданных, а не разрушать его. Что ж, пусть будет так. Мы отложим решение судьбы леди Митчел на некоторое время.
— Если, конечно, — хищно блеснули синие глаза Тьмы, — вы не пытаетесь обмануть двор и можете доказать императорской чете силу ваших чувств.
— Верно, Голден, верно, — хохотнул Император, торжествующе поглядывая на Императрицу. — А что может говорить о силе чувств лучше поцелуя? Небольшая демонстрация — и мы будем полностью удовлетворены. Или ты, Коул, предпочтешь, чтобы мы не проявили снисходительности, о которой так просит наша дорогая супруга?
— Нет, ваше величество.
Я беспомощно посмотрела на лорда Хенсли. Неужели он и правда будет… целовать меня на глазах двора, с одинаковым интересом готового наблюдать и за казнью, и публичным проявлением чувств? Целовать не по собственному желанию, а ради потехи герцога Голдена и самого Солнцеликого…
А ведь это будет мой первый поцелуй…
Наш первый…
Руки графа мягко, ободряюще сжали мои предплечья.
Волчья маска упала, открывая жаждущей зрелищ толпе лицо лорда Хенсли.
Сердце замерло. Да, я знала, глупо было верить, что в мире, где правят деньги, положение и власть, возможны настоящие, глубокие, не показные чувства. Но я так хотела, чтобы мой первый поцелуй случился с тем, кто этого искренне желал. Кто хотел целовать меня не по императорскому приказу, а просто… просто потому, что…
…любил.
— Эверли…
Медленно и осторожно, словно приручая пугливого зверя, лорд Хенсли потянулся к моему лицу. Теплая ладонь скользнула к затылку, распуская ленты маски, а потом замерла на моей щеке.
— Смотри только на меня, — прошептал он. Аметистовые глаза сверкали, завораживая. И было в них что-то — теплота, нежность? — предназначавшееся одной лишь мне. — Представь, что вокруг никого нет. Забудь о них. Только я. Только ты. Только мы.
Я зачарованно следила, как его лицо становилось все ближе — ближе, ближе — пока не заслонило собой весь мир. Все внутри замерло.