Последняя фраза молодого человека огорошила Лизу и она, уже закончив мыть руки, повернулась к Павлу и пораженно посмотрела на него.
— Вы будете меня перевязывать? — ошеломленная этими словами, выдохнула она.
— Да. Что в этом такого? — спросил он.
Увидев ее неподдельный испуг и то, как она покраснела, Павел глухо спросил:
— Вам неловко от этого?
— Да, — пролепетала Лиза, опуская смущено взор, и подходя к своей койке. Она села на нее, чуть поморщившись от боли.
— Не нужно из этого делать трагедию, — начал увещевательно Павел, расстегивая жесткий глухой ворот доломана, и снимая портупею. Он, то и дело, косился взором в сторону девушки, следя за мимикой ее лица. — Я сам не раз был ранен и мне тоже оказывали помощь. В этом нет ничего постыдного. К тому же, если долго не менять повязку рана может загноиться, вы же понимаете?
Лиза все это прекрасно понимала. Но, почему-то, как раз, от помощи Павла ей становилось не по себе. Она подумала, что еще ни разу не чувствовала себя в таком унизительном положении. Лиза поняла, что не сможет спокойно относиться к этой ситуации.
Он поставил перед ней котелок с супом и, как-то странно улыбнувшись, приказал:
— Кушайте, Елизавета Андреевна, у меня мало времени. Через час я должен вновь ехать в разведку со своими людьми.
Лиза взяла ложку и попыталась есть, но еда застревала у нее в горле из-за мысли о предстоящей ей процедуре; Только одно то, что Корнилов увидит ее полуобнаженную, вызывало у нее неимоверный стыд.
Павел быстро съел свой суп, и, увидев, что девушка еще не закончила, решил пока привести себя в порядок. Взор Лизы проследил, как Корнилов, перемещаясь по палатке, начал разыскивать свою запасную одежду и оружие. Лизе нравилось смотреть на него. Тайком она рассматривала его ладную широкоплечую фигуру, с длинными сильными ногами. Проворно одевшись в чистый доломан и повязав кушак он, наконец, повернулся к ней. Лиза уже поставила свой пустой котелок на стол.
— Вы готовы, Елизавета Андреевна? — спросил Павел и направился к сумке с корпией, бинтами и мазью. Он взял все необходимое и приблизился к девушке. Метнув на него испуганный взор, Лиза ощутила, как ее сердечко взволнованно забилось. Он подбадривающе улыбнулся девушке и по-свойски уселся на койку рядом с нею, положив перевязочный материал на свои колени. — Я понимаю ваши опасения, — начал Павел, расправляя бинты. — Но у меня, знаете ли, есть в этом деле опыт, — он вновь улыбнулся ей, пытаясь успокоить ее.
Но, под его взором Лиза опять начала краснеть. Строгое воспитание не позволяло ей воспринимать ситуацию, в которой она оказалась вполне нормальной. И в данный миг, наедине с мужчиной, который не был ее мужем и, сию минуту, собирался перевязывать ее, она испытывала чувства крайней неловкости и неимоверного стыда. А то, что этим мужчиной был Павел, увеличивало этот стыд в разы.